Солнечный змей

— Мы тебя во льду нашли, — сказал солмик. — Слышали вашу гуделку сквозь буран. Когда подошли, были только обломки — и ты в снегу.

— Унги? — неуверенно спросил сармат, протягивая руку к солмику. Тот осторожно пожал его запястье.

— Все умерли, — он склонил голову. — Даже костей не осталось. Трое их было?.. Амакуг вот выжил. Вышел к нам. Иситоки его пили…

— Уран и торий… — сармат сузил темнеющие глаза. — Досадно… Сейчас мы где?

— Под горами, едем к Манииллату, — солмик тронул повязку на боку раненого, кивнул и начал застёгивать его одежду. — У тебя руки поранены. Не бойся, мы будем помогать. Смотри, тут твои вещи. Они были там, в снегу.

Он помог сармату повернуться. Тот сверкнувшими глазами оглядел железные штуковины, перетянутые шкурами (вода стекла назад, на полозья) и кивнул.

— Кто их нашёл? Ты?

— Вот она, — солмик указал на смущённую Речницу.

— Я подумала — вдруг они важные, — пробормотала она. — Я Кесса Кегина, Чёрная Речница. Если бы мы знали, что такая беда, мы бы прорвались сквозь буран к вам…

— Я Модженс, — сармат протянул было Кессе руку, но снова бросил взгляд на изуродованную кисть и покачал головой. Речница осторожно пожала ему запястье.

— Надо найти Тагьюлона, — глаза сармата снова потемнели. — Это существенно.

Солмик и Речник переглянулись.

— Едва приедем в Манииллат, сразу отведём тебя к нему, — пообещал северянин. — Я Кытугьин Иланка, меня там тоже знают.

— Выпей ещё, — Аса протянула сармату большую чашку с жиром и держала её, пока он всё не выпил. Кесса следила за ним с изумлением — чтобы сармат ел людскую еду?!

— Я Речник Яцек Сульга, — посланник Реки прикоснулся к запястью «тулуга». — Ледяные демоны крайне свирепы — и очень глупы, иначе не решились бы напасть на тебя. Мы видели поле битвы — там всё засыпано битым льдом.

— Огнемёт взорвался, — поморщился Модженс, разглядывая руки. — Иначе вырвались бы. Хелигнэй прошли к нам под бураном. Думаю, вызвали его, когда за нами погнались. Нельзя было останавливаться…

— Поэтому ветер о буране молчал, — тихо сказала Аса, толкнув Речницу в бок. — У-ух!

— Ты Тагьюлону помогал? — уважительно спросил Кытугьин, покончив с застёжками. Теперь Кесса видела ряд ярких нашивок на боку сармата — нижние из них были рассечены когтями Уналага, ни одной знакомой среди них не было.

— Я был в горах, — сузил глаза Модженс и кивнул на странные штуки за своей спиной. — Знорков тревожил снег, оставшийся с зимы. Я спускал лавины.

— Мы слышали грохот, — кивнула Аса. — Тебе лечь бы…

Солмики помогли сармату опуститься на шкуры. Он лёг на спину, Аса подсунула скатку ему под голову.

— Знорк увидел, что внизу много Хелигнэй, — продолжил сармат, когда люди склонились над ним. — Они копали лёд, очень целеустремлённо. Там была чёрная трещина и белые ростки под ней. Знорки показали это мне, а я узнал в этой штуковине Вайкс.

— Войкс?! — Кесса очень не хотела перебивать, но сдержаться было невозможно. Кытугьин сердито посмотрел на неё, и Речница прикрыла рот ладонью.

— Отросток Вайкса, — Модженс досадливо сощурился. — Пробился сквозь камень и вышел на лёд. Хелигнэй сбежались к нему со всей округи, никто из нас не представлял, что на юге их столько. Им эта находка, по-видимому, нравилась.

— Вайкс на льду?! — солмики переглянулись. — Праматерь Урнунга…

— Снег лежал очень удобно, — сармат усмехнулся одними глазами. — Я спустил на них лавину. Теперь над этим Вайксом снежная гора. Знорки были рады. Но я упустил сверкающую точку в одной из расщелин. Решил, что это лёд…

— Иситок, — выдохнул старший солмик. — Отродье льда подглядело за тобой. Сейчас они кишат к югу от гор, хватило бы стрел…

— Хелигнэй, судя по всему, очень обиделись, — сармат попытался потрогать бок, и Яцек едва успел удержать его руку. — Странно, что они бросили меня, не добив. Тагьюлон должен услышать всё это…

Голос его стал тихим. Он прикрыл глаза, тяжело дыша. Аса подняла выше край мехового одеяла, накрывая Модженса по грудь.

— Надо тебе отдохнуть, — сказала солмица. — Ты окрепнешь, пока мы едем к Манииллату. А Хелигнэй не подойдут к тебе близко.

Люди отодвинулись от неподвижного сармата к переднему краю повозки и сели в кружок. Кесса оглянулась на Койю — жёлтая кошка не хотела отходить от раненого и так и лежала у его головы — и села поближе к Речнику Яцеку.

— Праматерь Урнунга, — Кытугьин качал головой и озабоченно хмурился, но говорил очень тихо, так, что его едва можно было расслышать. — Храни нас Праматерь Урнунга! Демоны знают, что вырвал из их лап отважный тулуг. Надо ехать осторожно, убивать каждого Иситока. Чересчур много глаз в этой долине!

— Злые твари, — передёрнула плечами Аса. — Даже Вайкса они убили бы, откройся для них земля! Надо сказать Амнекам, пусть уводят все корневища поглубже!

— Не убить его они хотели, — нахмурился Речник Яцек. — Убивается он легко… Что скажешь, Кытугьин?

— Правильно, — кивнул угрюмый солмик. — Не убить — взять себе. Чтобы он умножил их род тысячекратно. Чтобы их племя перекинулось через Хельские Горы и кишело тут повсюду. Как будто их сейчас недостаточно!