Солнечный ветер

— Верно… — протянул Омар. — А мне вдруг стало интересно — почему мы сами-то так вяло эту линию разрабатываем? Вообще, я планировал прощупать коллегу попозже, но раз уж Каррисо занялась им, то тоже усилим нажим в этом направлении. Внутренние источники я сам подниму, а вы беритесь за периферию. Только ласково, нежно — если вляпаетесь, проблемы будут в первую очередь у меня.

— Вот уж не учили бы…

— Не буду. Это всё?

— Конверт с подробностями передадут завтра.

— Тогда исчезни. Увидимся.

Спутник приотстал, и вскоре наверняка пропал в одном из переулков — Омар не оглядывался. Теперь он просто гулял в своё удовольствие.

Время было замечательное. На город уже опустилась ночная тьма, однако уснуть он не успел. Спешили пешеходы, брякали по камням колёса экипажей и самоездов, звучали голоса — всё как днём, только поспокойнее, и на небе видны звёзды… Ну и ещё — золотистый свет фонарей и витрин, заливающий тротуары, разумеется. Пер-Шаври, родившийся и провёдший всё детство в крошечном городишке, где с закатом вся жизнь замирала, любил ночную столицу. И особенно — небесный купол над ней. На востоке, над промышленными кварталами, вечно парили трубы заводских реакторов. Двадцать лет назад их там почти не было, но с каждым годом число росло — как и размеры. Энергия солнца и ветра не покрывали уже всех нужд города. Гудящие поля ветряков и сияющие башни солнечных батарей уступали место пыхтящим бетонным коробкам… Тяжёлые облака пара затейливо подсвечивались с земли, и были видны из любой точки стольного града. На северо-западе ни на миг не прекращался густой звездопад — причём яркие точки летели как вниз, так и вверх. Там работал гражданский порт, и корабли всех размеров, парусные и реакторные, сияя бортовыми огнями, заходили на посадку или поднимались на орбиту. А настоящие звёзды просто мерцали на положенных им местах — серебристые, золотистые, красноватые, голубые, янтарные… И этого было достаточно.

Старый следователь никогда не позволял себе расслабиться до конца, и, уже подходя к родной инсуле, резко вспомнил, что должен сделать ещё кое-что, прежде чем возвращаться в родные пенаты. Завернув в последнюю по пути булочную, неоригинально названную в честь столицы (первая буква на вывеске куда-то делась, в результате название теперь напоминало то ли о рогах, то ли о рагу), Омар убедился, что свежего хлеба не осталось, приобрёл длинный батон утренней выпечки, сунул его подмышку, и с чувством до конца выполненного долга направился домой, поглядывая по сторонам. Деревья на этой улице аккуратно подстригали, придавая кронам шарообразную форму. Одно из них сейчас густо обсели светляки-колибри, отчего оно сияло не хуже новогоднего. Казалось бы, эти забавные люминесцирующие существа в городскую черту залетать не любят, а тут — целая стая, и прохожих не боятся. Пер-Шаври счёл это хорошим знаком. Правда, вполне вероятно, адресованным не ему — по улице сколько народу ходит…

У подъезда господин Ротенкомпф, жилец первого этажа, заливал смесь в фонари. Поздоровавшись с ним, Омар неторопливо поднялся на свой этаж, достал ключи и замер, глядя на дверь квартиры. Сторожок из тонкой нитки, который он по привычке оставлял, уходя надолго, исчез. Пока его не было, дверь кто-то открывал. При том сейчас она была заперта, и никаких следов работы отмычкой на новеньком замке следователь не разглядел.

— Если сегодня обойдётся, надо будет и на себя охрану повесить… — пробормотал он, зачем-то поудобнее перехватывая батон. Сунул ключ в скважину, провернул. Отпрянул, быстро доставая пистолет. Ничего не произошло. Тогда Пер-Шаври открыл дверь до конца, заглянул в прихожую, с опаской вошёл — держа в руке пистолет и прижимая батон левым локтем. Также осторожно заглянул в гостиную. Там, в освещённой единственной лампой комнате, его ждали.

— Добрый вечер, Омар, — приветствовал его человек, сидящий в одном из мягких кресел, в дальнем углу.

— Ах, это вы… — следователь с облегчением выдохнул, убрал пистолет и опустился в другое кресло. Прислонил к нему трость. Положил батон на газетный столик. — Чем обязан?

— Ваше текущее дело.

— Из-за этого вы заставили меня ходить по собственному дому в уличных ботинках? Я отсылаю копии отчётов.

— Отчёты — это отчёты. Я хотел поговорить с глазу на глаз. Мне нужно ваше мнение, ваши рассуждения.

Пер-Шаври со вздохом встал, шагнул к одному из шкафчиков. Достал из него графин с прозрачной жидкостью и рюмку. Наполнил её, выпил. Не глядя на гостя, произнёс:

— Приходите через неделю.

— Вам нечего сказать?

— Скорее, наоборот, — Омар вернулся в кресло, закинул ногу на ногу, сплёл пальцы. — У беглецов сто дорог, у погони — одна. Через неделю я назову вам её — верную. Скорее всего. Но сейчас — точно нет. Могу только перечислить сто имеющихся на данный момент. Массу версий и предположения. Однако не буду. Это долго и бессмысленно.

— Мы могли бы порассуждать вместе.

— Вы обещали не лезть в мою работу, ваша светлость. Ваш ум не вызывает у меня сомнений, но у вас своё дело. Я же не предлагаю вам помощь в…