Солнечный ветер

— Ну что ж… Судя по протоколам, на первых пяти допросах Каррисо вела себя вежливо. На двух следующих — сдержанно. На последнем — агрессивно, так что можно считать, своего вы добились. Существенных изменений в показаниях, при этом, не появилось. Значит, либо всё верно, либо ваша методика не помогает. Я склоняюсь к первому, однако постараюсь проверить. — Омар поскрёб седую щетину на подбородке. — Ещё я хочу добыть косвенную информацию. Понаблюдать, как адмирал говорит, как двигается, как реагирует на вопросы, какой у неё взгляд… Также не помешает получить одобрение на такой же неофициальный разговор с кухаркой. Всё это лучше делать в более естественной обстановке.

— Поедете к ней домой? — с лёгким скепсисом в тоне спросил Горберг.

— Не в этот раз. Есть идея получше…

Пер-Шаври встал, тяжело опираясь на трость, взял со стола свою шляпу:

— Фредерик, послушайте… Будьте гибче… И человечнее. Не надо опираться на стандартные практики, когда имеешь дело с нестандартными клиентами… Это же женщина, которой нездоровится, и которая недавно перенесла нервное потрясение. Таскать её на многочасовые допросы ежедневно… Просто грубо. Ведите себя с людьми так, как они того заслуживают — и с ними станет проще общаться.

— Эта женщина, которой нездоровится, не так давно угробила несколько тысяч здоровых мужиков, — усмехнулся цур Горберг, облокотясь о стол и сплетя пальцы. — Командовала сражением, как говорят, со сквозной дырой в плече.

Омар опустил взгляд и с кривой улыбкой покачал головой:

— Тем более не повод работать с ней так же, как с домохозяйкой, донёсшей на подозрительные разговоры соседей, — старый следователь шагнул к двери, надевая шляпу, но вдруг обернулся: — Продолжайте по той же схеме. Может, параллельно, на контрасте, чего и выявим. Но если на одном из допросов адмирал проколет вас шпагой, вас же виноватым и назовут, сами знаете…

* * *

Пер-Шаври, лениво размешивая сахар в стаканчике, вновь покосился на ходики. Двадцать один ноль-ноль. Адмирал Каррисо, пожалуй что, опаздывала — в приглашении, которое Омар передал ей с нарочным, в качестве времени встречи было указано как раз девять вечера. Впрочем, следователь не спешил волноваться по этому поводу. Военные космонавты в мирных делах может и не всегда пунктуальны, но очень обязательны. Опоздать могут, не явиться вовсе — нет. В крайнем случае, пришлют кого-нибудь предупредить…

А ещё Омар был уверен, что Каррисо заинтересовалась.

После недели весьма жёстких допросов вдруг приглашение побеседовать за ужином — это должно быть неожиданно. Адмирал, несомненно, живого ума человек, и любит понимать, что вокруг происходит. Значит — у неё возникнет желание посмотреть поближе на нового следователя…

Омар сделал крошечный глоток чая, и подумал, что Горбергу он, по большому счёту, соврал. Вернее, неверно указал свои приоритеты. Не собирался он всерьёз «колоть» адмирала даже самыми хитрыми методами, и сличать полученные данные с результатами допросов. Куда важнее было понять, что из себя представляет эта инородка. Каррисо — зацепка, крючок. Пока что единственное, за что можно ухватиться. Строить игру сейчас можно только вокруг неё — другой точки опоры нет. Кто она в этой мутной истории — зритель или игрок? Вот когда ответ на сей вопрос будет получен — тогда и придёт время строить дальнейшие планы. Есть ещё, конечно, кухарка, Нарция, но они слишком тесно связаны…

Послышалось гудение электромоторов, и напротив ресторана остановилась казённая карета Адмиралтейства. Из неё, держа в левой руке треуголку, выбралась Эльда Каррисо. В том, что это именно она, можно было не сомневаться — внешность уж очень характерная. Омар опустил стаканчик на блюдце и чуть наклонил голову к плечу, рассматривая инородку, так сказать, «в цвете». Росту небольшого — на два-три пальца ниже самого следователя. Телосложения тонкокостного, изящного, почти что хрупкого. Загорела, но в меру, не до черноты. Очень стройна — фигура и осанка идеальны, но плечи, кажется, напряжены и слишком сильно отведены назад. Такое впечатление, что адмирал держит спину ровно осознанным усилием. Похоже на последствия ранения, хотя кто знает…

Одета опрятно, скромно — мундир очень простой. Камзол и бриджи, конечно, перешиты, чтобы наилучшим образом облегать и подчёркивать всё то, что надлежит облегать и подчёркивать в женской фигуре — но и только-то. Многие женщины-офицеры так поступают. Никаких золочёных кружев, бантов, лент, вышитых золотой и серебряной нитью прямо на одежде изображений полученных орденов, или хотя бы модных сейчас у высшего офицерства алых полосок вдоль швов. Только эполеты без кистей (такие всего год назад разрешили к ношению наравне с обычными) и золотое тиснение по краю камзола. Плюс — чёрные высокие ботфорты и «фирменные» флотские перчатки с жесткими крагами до локтя. Всё, опять же, без украшений. Зато сапоги идеально начищены, а перчатки белы, как снег. Если не разбираться в эполетах, адмирала можно принять за капитана какого-нибудь вспомогательного кораблика. Любопытно…