Солнечный удар

 Юле было хорошо видно с балкона, как Полынцев увязался за объектом. Ну, кто ж так следит? Еще бы на километр отстал. Нужно подбираться ближе, как в кино, за углами прятаться, в кусты нырять. Сбегут же, и догнать не успеет. Хотя нет, этот догонит. Она помнила, как он изматывал охранников там, у бандитского дома. Специально бежал по–прямой, никуда не сворачивая, от нее опасность уводил. Смешно было смотреть. Быки выдыхаются, и он сбавляет обороты, они ускоряются, и он набирает. Потом, когда увидел, что она уже далеко, подпустил их поближе, на шаг буквально, и сорвался в галоп, точно рысак на скачках. Бандиты только пыль из–под копыт сглотнули.

 Но как–то странно все же получается: в подвале она была ему обузой, на концерте тоже (потому и не взял), и сейчас, выходит, лишняя? А как же в фильмах показывают? Ясно, что врут, но какая–то часть правды там есть? Значит, надо действовать.

 Полынцев легко проследовал за парочкой по набережной (здесь было многолюдно, поэтому вынужден был сокращать дистанцию), прошел мимо двух санаториев, прокрался вдоль аллейки, ведущей в частный сектор, и вот уже пять минут кружил меж деревянных домов. Не самое удобное местно для наблюдения: улочки узкие пустынные, кривые. Да еще местная шавка привязалась — тявкала и тявкала без умолку, зараза.

 - Фьють, фьють, — услышал он сзади непонятные звуки и медленно обернулся.

 Юля, неумело посвистывая, протягивала вредной псине большую конфету. Собака, прекратив лаять, с радостью бросилась за гостинцем. Красавица, присев на корточки, скормила ей лакомство, потрепала мохнатую мордашку, с чувством выполненного долга встала, победно глядя на притихшего у забора напарника. Не успел Андрей поблагодарить подругу за помощь, как злобная шавка, сожрав подачку, принялась охаивать его с новой силой. Вероятно, решила отработать свой хлеб. Юля еще раз шепеляво свистнула, а когда псина подбежала вновь, хлопнула ее по мокрому носу ладошкой. Собака зачихала, зафыркала и стыдливо примолкла.

 - Молодец, — кивнул Андрей.

 - А ты думал! — подойдя к нему, улыбнулась красавица.

 - Где такому научилась?

 - Видела в окно, как ты бандитского пса успокаивал. Только я кулаком не могу, жалко.

 Андрей выглянул из–за забора.

 - Что там? — шепотом спросила Юля.

 - В дом заходят.

 - А мы?

 - Надо немного подождать, и заодно место дислокации сменить, а то излишнее внимание привлекаем.

 Они возвратились назад и свернули в ближайший проулок.

 - Хорошо здесь у них, — мечтательно вздохнула красавица. — Вроде бы и в городе живут, а все равно, что в деревне. Курочки, уточки, козочки. Гляди, какая беленькая, — ткнула она пальчиком во двор. — Молочко, наверное, у нее вкусное.

 - Гадость, — сплюнул Полынцев.

 - Откуда знаешь, ты из деревни?

 - Из Сибири.

 - Это одно и то же. Все, что не Москва и не Питер — деревня.

 Андрей не стал реагировать на столичную заносчивость — пусть себе кичится.

 С другого конца улицы дом был виден, как на ладони, к тому же, невдалеке проходила дорога, сновали машины и люди. Можно было спокойно стоять, не вызывая подозрений.

 - Так, девушка, давай–ка притормозим у этого палисадничка, — сказал он, останавливаясь под пышной яблоней. — Займем, так сказать, скрытную позицию. Разворачивайся к дому задом, ко мне передом.

 Красавица лукаво улыбнулась.

 - Какая эротичная командочка, хорошо, что не наоборот.

 - Тобой так уже командовали?

 - Опять в морду захотел?

 - Откуда тогда знаешь, что эротичная?

 - Я, по–твоему, фильмов не смотрю, книг не читаю? И потом, у нас в редакции не такого наслушаешься.

 - Понятно. Иди ко мне поближе, будто обнимаемся.

 Юля подошла вплотную, положив руки ему на грудь. Он обхватил ее за талию.

 Какое тут наблюдение, когда стоишь в обнимку с девушкой, чувствуя ее тело, дыхание, аромат волос. Разве можно сейчас заниматься чем–то еще, кроме как плавиться от счастья? Но — воля, плюс характер. Сначала работа, потом удовольствие. Не давал покоя лишь один вопрос: что за идиоты выдумали это гнусное правило и зачем они вбили его в голову молодого офицера?

 - Ты мне хоть рассказывай, что там за спиной творится, — негромко прошептало 'удовольствие' в самое ушко.

 Андрей застриг лопушками, словно молодой жеребец.

 - Пока ничего. Будем ждать.

 - Ой, Полынцев, а у тебя глаза зеленые, как садовые лужайки! — восхитилась Юля. — Почему–то, я раньше этого не замечала.

 - Ну, и что. А у тебя синие.

 - Тебе нравятся?

 - Нет.

 - Ну, и дурак, а мне — да.

 - Ты сейчас про чьи глаза сказала?

 - Я про свои. А ты?

 - И я про свои.

 - Твои тоже симпатичные. Я в них даже улицу вижу.

 - Как грузин выходит, видишь?

 Она резко оглянулась.

 - Где?

 - Не дергайся, с ума сошла? Засветимся. Твое счастье, что он в другую сторону пошел.

 Юля, почти не шевеля губами, тихо процедила.

 - А девчонки–то с ним нет.

 Не успел Вахтанг скрыться за поворотом, как к дому подъехал широкий, темно–фиолетовый джип. Из машины выскочили двое бритоголовых парней и, открыв своими ключами железную дверь, которую грузин, вероятно, захлопнул, скрылись за воротами.

 Андрей напрягся.

 - Слушай, и девушка там осталась, и эти бугаи приехали. Что бы все это значило?