Солнечный удар

 - Вай, какой молодец! Не успел туда–сюда и уже все успел. Настоящий джигит! Не зря я тебя спасал, да!? — он с гордостью посмотрел на эстонку.

 Та благодушно улыбнулась — мол, не зря, конечно.

 Аркадий Эдуардович, не теряя времени, быстро сдвинул лежаки, соорудив импровизированный столик.

 - Давайте сядем в кружок, бутылочку от посторонних глаз прикроем, а то дети рядом бегают, неудобно.

 - Боитесь плохому научить? — ехидно спросила Яна.

 - Нет, — опасаюсь, что бутылку опрокинут. Ну, рассаживайтесь быстрей, рассаживайтесь…

 Выпив по стаканчику (а следом по второму), компания обмякла и подобрела. Вахтанг начал, подергивая усами, улыбаться рыжеволосой эстонке. Она — Полынцеву. А он — Юле… Но, к сожалению, безответно.

 Разомлевший Аркадий Эдуардович, проникшись всеобщим благодушием, протянул Яне самый большой, аккуратно очищенный и услужливо разломленный на дольки, апельсин. Та, светясь от радости, приняла подношение. Вахтанг, неодобрительно посмотрев на такую идиллию, нервно плеснул в стакан соперника вина и случайно (а может быть, и нет) забрызгал его светлые, с якорьком на карманчике, шорты. Видно, ревновал грузин нешуточно.

 Хоть вино и считалось белым, но пятна оставляло желтые, двусмысленные.

 - Вот так номер! — вскрикнул толстяк, отряхивая гульфик. — Теперь все будут думать, что я где–то постоял против ветра.

 - Прости, дорогой, я не специально, — сухо извинился Вахтанг.

 - Да уж, — обиженно промычал Аркадий Эдуардович. — Моя любимая вещь — надеюсь, что отстирается.

 - Юляша, а я купила билеты на концерт, — перебила неловкий момент Яна.

 - На 'Звезды против террора'?

 - Угу.

 - Повезло, а мне не досталось.

 - Я и на тебя взяла.

 - Правда? Ой, спасибо, мне так хотелось туда попасть!

 Она, действительно, мечтала побывать на этом представлении. Программа обещала собрать весь цвет российской эстрады. Выпадала редкая возможность увидеть в одном месте полтора десятка популярнейших артистов. Такое, разве, в Кремлевском дворце бывает и то, под Новый год.

 - А почему, только Юля? Почему не все вместе? — вопросительно вскинул руку грузин (вопросительный жест отличается от восклицательного только интонацией — пальцы при этом крючком не загибаются).

 - Потому что мужчины, на концерты ходить не любят, — кивнула в сторону Полынцева Яна. — Их больше рестораны интересуют.

 - Я тоже с вами хочу, — задиристо сказал Аркадий Эдуардович.

 Эстонка недовольно скривила губы.

 - Поздно. Все билеты уже проданы.

 - А у меня в филармонии блат имеется. Я даже место могу заказать рядом с вашим. Какое у вас?

 - Не помню, — буркнула она, пожав плечами. — Вы так эстраду любите?

 - Совсем не люблю, но из принципа пойду, вечер вам портить.

 Яна отложила апельсин в сторону, достав из сумочки носовой платок, неспешно поднялась, вытерла руки.

 - Ну, что, будем собираться? Поздно уже, засиделись.

 Полынцев отметил, что в компании не все было так гладко, как казалось на первый взгляд. Кипели внутри какие–то страсти, бурлили подводные течения. Даже в отпуске людям не жилось спокойно. Странный народ — эти курортники.

 - А как же ресторан? — напомнил он о своем обещании.

 - Э, зачем ресторан, дорогой? — разливая остатки вина, сказал Вахтанг. — Поедем завтра с нами на экскурсию, там будет коньяк, шашлык, форель, перепелки — все, что нужно для хорошего застолья. Ты приходи в пансионат к 10 утра, я встречу.

 - В тот? — уточнил Андрей, кивнув на горку.

 - Да, прямо к центральному входу.

 - Хорошо, в 10 буду, как штык.

 Юля опалила усы грузина жгучим недовольным взглядом.

 

 Хоть и долог июльский денек, но и он когда–то заканчивается. Подходя к санаторию МВД, Андрей попытался отыскать в сотах светящихся окон свой номер. Не нашел — плохо еще ориентировался в этом многоэтажном улье. И то сказать, огромное здание с просторной столовой, вместительным кинозалом, библиотекой, бильярдной, теннисным холлом и прочими удобствами курортной жизни требовало не один день на изучение. Зато шикарный парк, раскинувшийся перед входом в корпус, был совершенно прост и понятен.

 Пышная растительность встретила гостя, как родного — трава смахнула пыль с обуви, деревья остудили горячее тело мягкой прохладцей. Нарядная беседка, прятавшаяся под зонтиком пальмы, подмигнула голубым фонариком, приглашая посидеть, а журчавший рядом фонтанчик брызнул приветливой струйкой, будто сказав - 'стой, не проходи мимо'. Э–эх, здесь бы с девушкой погулять, экзотикой полюбоваться. Только не было пока девушки. Точнее, была, но, кажется, из тех, что носом небо царапали — со столичным апломбом. Заносчивой оказалась барышня, за весь день слова доброго не вымолвила. Считала, наверное, себя неотразимой красавицей и думала, что все должны падать пред ней в обморок. Кто громче других рухнет, тому и достанется сладкий приз. Какое счастье. Всю жизнь мечтал.

 Взбежав на седьмой этаж (лифт — для ленивых), Андрей осторожно вошел в свой номер. Сосед по комнате уже спал. Хороший был парень Сережа Попов — толстощекий кадровик из Томска - но скучноватый, трудный на подъем и потому совершенно непригодный для курортных похождений.

 - Это ты, Андрюха? — открыл глаза томич.