Солнечный круг

Вот Линда улыбается Малышу и машет ему своим голубым платком. Вон то облако словно конь со всадником, всадник пригнулся к гриве, поджал ноги к седлу. Торопится видно по важному делу, друзьям на помощь. И конь мчится во весь опор, грива и хвост вьются по ветру, копыта выбивают по мостовой бравый марш. А вот это как огромный белый кузнечик, сидит на травинке, выставив вверх острые коленки и вытянув усики, будто прислушивается к маршу, выбиваемому лошадиными подковами. А вон… вон там, там облако похоже на Конрада, только здесь у него обе ноги и он приплясывает в такт этого марша.

Облака текли, меняли форму, Линда отвернулась, кузнечик ускакал в траву, вот и конь уже исчез, унеся с собой и весёлый марш, а всадник вдруг встал прямо перед Конрадом во весь рост. Молодой, высокий и Малыш вдруг угадал – это Йозеф, и Конрад узнал его, спешит к сыну, чтобы обнять после долгой разлуки. А вместо марша слышна совсем другая музыка. Нет. Песня! Это Йозеф поёт:

Споёмте, друзья, ведь завтра в поход

Уйдём в предрассветный туман.

И всё в небе смешалось, Малыш бросился, протянул руки к ускользающему Конраду, вздрогнул и проснулся, сердце колотилось как барабан, провёл по щеке тыльной стороной ладони – там было мокро. Он вскочил и выбежал на улицу.

Максим, стороживший сон Малыша и сам едва задремавший, ничего не понял и выглянул всё в ту же щёлку. Малыш, на крыльце отвернувшись, тёр глаза кулаками и шмыгал носом, его плечи вздрагивали. Максим почувствовал, что в груди рядом с сердцем словно образовалась дыра, в которую сунули тяжёлый неровный булыжник и крутят его там, он поспешно отвернулся и сел как до этого Малыш, обхватив колени руками. Этот незнакомый мальчишка, которого он не знал ещё вчера, вдруг заставил его страдать и беспокоиться: «что будет дальше? Как я смогу теперь спокойно уйти и оставить всё, так как есть? Забыть эту встречу и этого малыша, которому так грустно и одиноко?»

Хмурый Малыш вернулся в дом, не забыв запереть дверь на крючок. На лице у него не было никаких следов недавнего происшествия, только глаза были слегка красноватые. На Макса он старался не смотреть.

– Хочешь? – Максим, протянул мальчишке флягу, – там осталось немного воды.

– Давай, – Малыш, всё ещё не глядя на Макса, взял флягу и сделал несколько глотков, – извини, кажется, я все выпил, – теперь он посмотрел Максу в глаза, протягивая флягу. Взгляд его был хмурым, и с вызовом.

– Ничего. Мне не надо. – Макс бросил флягу рядом с собой на тюфяк. Помолчали.

– Это был просто сон, – сказал малыш через некоторое время.

– Страшный?

– Пф! – Малыш фыркнул, – вот ещё! Нет, это был хороший сон.

– Понимаю.

Малыш икоса посмотрел на Максима, тот выдержал взгляд спокойно, глядя прямо в глаза.

– Сначала весёлый, а потом… потом грустный, но хороший.

– Расскажешь?

– Нет. – Быстро и как-то резко ответил Малыш, потом смягчился – ну, может позже, я сейчас не хочу вспоминать, – и Малыш как-то подозрительно часто заморгал и отвернулся.

– Конечно не сейчас, – заторопился Максим и подумал про себя, – «Вот, болван бесчувственный».

– Может, ты расскажешь, куда тебе так срочно надо?

– Извини, Малыш, может быть тоже позже.

– Как хочешь, – Малыш равнодушно пожал плечами, но его глаза выражали явное недовольство.

– Пойми, это может быть опасно. Прежде всего, для тебя.

– Я не боюсь.

– Конечно. Ты очень храбрый мальчик. А вот я боюсь. Боюсь, лишние знания могут тебе сильно навредить. Я доверил бы тебе всё что угодно, если бы это касалось только меня. Но здесь опасность может грозить всем, кто знает хоть крупицу. Каждое лишнее моё слово преумножает опасность для тебя, я не могу и не хочу рисковать не собой, другими. Такое уже случалось! Из-за меня, из-за моих неосторожных слов, пострадали посторонние ни в чем неповинные и вообще непричастные люди. С тех самых пор мне кажется, что каждое моё действие, и даже каждое слово – это тот выбор, который может повернуть всю мою или чью-то судьбу. Каждый шаг, каждая секунда – это твой выбор, за который ты отвечаешь. Не знаю, понимаешь ли ты меня?

– Я понимаю, – тихо сказал Малыш. Отвёл глаза, и нарочито глядя мимо Максима, сказал, – я не требую от тебя никаких подробностей. И не вправе требовать доверия к себе, я его не заслуживаю.

– Ну что ты, Малыш!

– Нет, не заслуживаю. Времени у нас много, и я хочу рассказать тебе, Максим, одну историю. – Малыш задумался и надолго замолчал. Максим терпеливо ждал.