Солнечный Дом: Райский дом (СИ)

Для того, чтобы выжить, так или иначе нужны были деньги. Сбежав из приюта, они стали всё равно что вне закона; без документов и регистрации троим детям пришлось скрываться от чужих глаз. Каждый понимал, что стоит только кому-то из охранного бюро узнать, что их идентификационный номер устарел, будущего не будет — приговор Меченным выносился без суда и следствия. И Микасе, и Эрену, и даже слабому телом Армину приходилось идти на самые отчаянные поступки ради того, чтобы завтра вновь встретить рассвет. Им нечем было гордиться; воровство, обман, угрозы — лишь малый список грязных дел, которыми им пришлось заниматься. Микаса с грустью осознавала, что мама с папой вряд ли бы хотели видеть её такой, но в то же время девушка не сомневалась, что родители не стали бы её осуждать. Упорные и долгие поиски окупились сполна — работа швеёй у зажиточной хозяйки одного из благотворительных фондов казалась спасительной соломинкой. Места давались исключительно девушкам, посему Аккерман пришлось взять это на себя, хоть Эрен и бурчал о том, что не очень-то доверяет этой на вид «чересчур доброй и до омерзения милой» женщине. В общем-то, подозрения друга были не беспочвенными. Хозяйка на деле оказалась очень умной и хитрой, сумев обвести вокруг пальца не только правительство, но и своих партнёров. Нелегальный бизнес под видом благотворительности, его основа — молчание и доверенные лица, потому-то Чистая и использовала Меченных без регистрации — людей, которые боялись голодной смерти больше, чем белых шлемов, людей, которые за пять марок готовы были отбросить моральные принципы, совесть и человечность.

— О, а у тебя неплохо получается, — молодая девчонка с растрёпанными косами выглянула из-за спины Микасы и с восхищением осмотрела сделанную ей куклу.

Её звали Миртл, работала в подполье ещё до прихода Микасы, имела трёх младших братьев и сестёр и была Меченной. Здесь у людей не было фамилии и истории, не было принято расспрашивать, кто он, откуда и как сюда попал. Девушки узнавали друг о друге лишь то, что сами рассказывали, посему Микаса даже не знала имён некоторых из них. Миртл много болтала, громко смеялась и никогда не хандрила. Она была полной противоположностью всегда спокойной и тихой Микасы, только вот отчего-то Аккерман казалось, что всё это ложь. Миртл лгала, в первую очередь себе. Хотя, все они были лжецами в том или ином смысле.

— А вот у меня до сих пор не выходит, — с грустью добавила Миртл. — Нянька как-то обмолвилась, что игрушек страшнее она в жизни не видела, я якобы только материал за зря перевожу. — Девчонка хохотнула и завела руки за голову. — Ну, а мне что? Платят и ладно. Толстуха бы сама попробовала, на что угодно поспорю, что она не сможет даже нитку в иголку просунуть.

Нянькой прозвали Меченную, которая была у них вроде начальницы: раздавала задания, следила за порядком и распределяла деньги. Скверная женщина, с ними вела себя как зажиточная Чистая, а перед хозяйкой задом виляла, будто верная псина. Микаса терпеть не могла таких людей, слишком уж сильно она напоминала одну старуху из прошлой жизни.

— Не пробовала тренироваться дома? У тебя ведь младшие, могла бы им сшить что-нибудь, — посоветовала Аккерман.

Миртл скосила на неё удивлённый взгляд и вздохнула.

— Шью, конечно, — развела та руками, — но материал стоит денег, а откуда они у меня? Всё уходит на еду и лекарства. Я братикам и сестричке только старую одежду перешиваю, да заплатки штопаю. Они у меня не привередливые, носят что дают и не жалуются. А вот у толстухи слишком уж большое чувство стиля!

И стоило только Миртл сказать это, как в комнату вошла нянька. Услышав сказанное, она грозно глянула на девчонку, и та тут же стушевалась под чужим тяжёлым взглядом. Микаса отвернулась и подтянула красный шарф к носу, пряча за ним лёгкую полуулыбку. Женщина, громко и глухо стуча каблуками по полу, кинула на стол напротив окна небольшой бархатный мешочек, уселась на стул и активировала электронный журнал.

— Так! Все подошли ко мне и встали по одному в очередь, — властным, с хрипотцой от постоянного курения голосом заявила она и пару раз хлопнула в ладоши, призывая пошевеливаться.