Солярис. Эдем. Непобедимый

Тут было тепло и в воздухе веял тот специфический запах, искусственный аромат хвои, которым климатизаторы пытались перебить вонь перегретых пластиков и металла, возникающую во время работы реактора. В результате получалась смесь, не похожая ни на что за пределами восьмого яруса. Роган стоял, опершись спиной о пенопластовую обивку переборки. Он не то чтобы прятался, а просто не хотелось ему вмешиваться в этот разговор.

– Он может хоть и сейчас подойти… – сказал кто-то после недолгого молчания.

Лицо его на минуту выступило из тьмы, когда он наклонился вперед, полурозовое-полужелтое от сверкания контрольных огоньков на стене реактора, – реактор будто смотрел этими огоньками на съежившихся внизу людей. Роган, как и все остальные, сразу сообразил, о ком идет речь.

– У нас есть поле и радар, – неохотно буркнул боцман.

– Много тебе будет толку от поля, если он подойдет на биллиэрг поражения.

– Радар его не подпустит.

– Это ты мне говоришь? Да ведь я-то его знаю как свои пять пальцев…

– Ну и что?

– А то, что у него есть антирад. Системы помех…

– Да ведь он же разлажен. Электронный псих…

– Ничего себе псих. Ты был в рубке?

– Нет. Я здесь сидел.

– Ну вот. А я был. Жалко, не видал ты, как он молотил наши зонды.

– Значит, это как же? Они его, что ли, перестроили? Он уже под ихний контроль попал?

Все говорят «они», подумал Роган. Будто это и вправду живые разумные существа.

– А протон его знает. Вроде бы только связь разладилась.

– Так чего ж ему нас лупить?

Опять настала тишина.

– Неизвестно, где он? – опросил тот, который не был в рубке.

– Нет. Последнее сообщение было в одиннадцать. Видели, как он мотался по пустыне.

– Далеко?

– А что, боишься? Километров сто тридцать – сто сорок отсюда. Для него это час ходу. А то и меньше.

– А может, хватит уже переливать из пустого в порожнее? – сердито сказал боцман Бланк, и его острый профиль возник на фоне разноцветных огоньков.

Все замолкли. Роган медленно повернулся и удалился так же тихо, как и пришел. На обратном пути он оказался у лабораторий; в большой было темно, а из малой пробивался свет сквозь иллюминаторы над дверью. Роган заглянул внутрь. За круглым столом сидели только кибернетики и физики – Язон, Кронотос, Сарнер, Ливии, Заурахан и еще кто-то – он сидел в тени наклонной переборки, повернувшись ко всем спиной, и программировал большой электронный мозг.

– …существует два эскалационных решения: одно – аннигиляция, другое – самоуничтожение. Остальное – это уже действия в масштабах планеты…

Роган, не переступая порога, стоял и прислушивался.

– Первый эскалационный вариант основан на том, чтобы пустить в ход лавинный процесс. Нужно, чтобы излучатель антиматерии вошел в ущелье и остался там.

– Один уже там побывал… – сказал кто-то.

– Если у него не будет электронного мозга, он сможет действовать даже при температуре свыше миллиона градусов. Нужен плазменный излучатель: плазма не боится звездных температур. Туча будет действовать по-прежнему: постарается его задавить, войти в резонанс с его управляющими контурами. Но там ведь не будет никаких контуров – ничего, кроме субъядерной реакции. Чем больше материи втянется в реакцию, тем более бурно будет проходить эта реакция. Таким путем можно собрать в одно место и аннигилировать всю некросферу планеты.

«Некросфера… – подумал Роган. – Ага, это потому, что кристаллики – мертвые. Вот что значит ученые: обязательно придумают этакое красивое новое название…»

– Больше всего нравится мне вариант с самоуничтожением, – сказал Язон. – Но как вы это себе представляете?

– Ну, сначала следует добиться, чтобы образовались два больших «тучемозга», а потом вызвать схватку между ними… нужно так повести дело, чтобы тучи сочли друг друга конкурентами в борьбе за существование…

– Понимаю, однако как вы собираетесь это проделать?

– Дело нелегкое, но осуществимое, поскольку туча является лишь псевдомозгом, а значит, лишена способности рассуждать…

– Надежней все-таки планетный вариант, со снижением среднегодового уровня инсоляции, – сказал Сарнер. – Четыре водородных заряда по пятьдесят – сто мегатонн на каждое полушарие – в общем от силы восемьсот мегатонн. Этого хватит. Воды океана, испарившись, увеличат облачный покров, возрастет альбедо, и оседлые симбионты не смогут доставлять «мушкам» того минимума энергии, который необходим для размножения…

– Этот расчет основан на непроверенных данных, – запротестовал Язон.

Видя, что начинается диспут специалистов, Роган отступил от двери и пошел восвояси.