Солярис

Алек вздохнул, а затем, словно в замедленной съёмке, присел на корточки, подобрал опрокинутый стаканчик и отправил его в мусорное ведро. Всё это время, мой пристальный взгляд скользил по парню, улавливая каждое движение. Я боялась даже вздохнуть. Неужели передо мной и вправду он?

Я почувствовала, как глубоко внутри вспыхнула вереница противоречивых ощущений. Они были настолько яркими, что грозились взорвать меня изнутри. Я почувствовала, что дрожу.

Первыми проснулись нежные чувства. Мне сразу захотелось подбежать к Алеку и прильнуть к его широкой груди, чтобы он прижал меня к себе сильно-сильно. А потом поцеловал так, как умеет только он.

Но следом за нежностью в памяти всплыл торжественный приём. Меня вмиг накрыло волной боли и злобы. Алек не рассказал мне, ни о Катерине, не о проблемах с отцом. Из-за всей этой лжи мне захотелось обрушить на него град кулаков и высказать всё, что я о нём думаю.

Потом я вспомнила, почему решила уехать. Чтобы забыть его, чтобы он забыл меня. Настала очередь тоски. Мне захотелось вновь убежать, спрятаться. Но последнее чувство…оно не давало мне покоя все эти дни. Любопытство. Я хотела знать всю историю, прежде чем сделаю очередной шаг.

Алек стоял молча, явно ожидая моих слов. Я напряженно сжала кулаки.

Все верят в то, что я с этим справлюсь, кажется, настало время самой в это поверить. Мысленно, я погасила все эмоции, словно залила костёр ведром воды, оставляя лишь громкое шипение. Нельзя поддаваться чувствам, они подталкивают к ошибкам. Сейчас нужно слушать голову и придерживаться плана.

Сделав глубокий вдох, я расправила плечи и спокойно произнесла:

— Что ты здесь делаешь? — в каждом слове слышался вызов.

Ни один мускул на лице Алека не дрогнул.

— Я узнал, что произошло с твоей сестрой. Кстати, мне жаль. Я надеюсь, Арина скоро поправится.

Я нахмурилась, обдумывая услышанное.

— Откуда ты узнал, что случилось с Ариной?

Алек не ответил.

— Тебе сообщил кто-то из наших общих знакомых?

И снова молчание. Руки Антверлен засунул в карманы, лицо серьёзное. Зато мои глаза округлились от удивления, когда очередная безумная догадка посетила голову. Кроме меня и родителей об Арине знала только Лина, но та наверняка даже сообщение не успела прослушать. Да и звонить моему бывшему парню она бы точно не стала, значит остается последний вариант.

— Ты что, следил за мной?

— Нет, то есть не совсем. Я просто попросил кое-кого приглядеть за твоими близкими.

— Великие силы, — выдохнула я, но затем быстро взяла себя в руки. — Только не говори, что приехал проведать Арину, — к моей спокойной манере примешались краски раздражения.

— И это тоже, — холодно отрезал Алек. Казалось, его оскорбили мои слова. — Но не буду врать, — уже мягче продолжил он — я предполагал встретить тебя. Или правильнее будет сказать: надеялся. Я надеялся увидеть тебя здесь.

Его слова были довольно ожидаемы, и всё же внутри меня что-то сжалось. Кажется, это была тоска, тоска по нашим отношениям, которую я так бесцеремонно скомкала и запихнула в глубины своей души.

— Ну вот я здесь, — как можно небрежнее пожала плечами я. — Ты получил то, чего ждал.

— Мила, — готова поклясться, в это мгновение голос Алека дрогнул. Возможно, незнакомец бы этого не заметил, но я слишком хорошо знала парня напротив. Он продолжил. — Мы можем поговорить?

Друг посмотрел на меня в упор. В его взгляде читалось многое: надежда, отчаяние, печаль. Эти эмоции казались мне красноречивее любых слов, словно он пытался усилить ими смысл сказанного. Возможно, так и было.

Прямо сейчас Алек ждал моего ответа, моего решения. Я знала: одно моё слово — и он оставит меня. Оставит навсегда. Стоило просто сказать «нет», однако… В памяти всплыли слова бабушки, сказанные, не как иначе как день назад. Я спросила, почему мне нужно поговорить с Алеком, она ответила: «Потому, что каждый заслуживает возможности объясниться и потому, что ты любишь его. И если есть хоть малейший шанс на то, что еще можно всё исправить — ты должна воспользоваться им».

Она была права. Алек заслужил шанса объяснится. А еще… мои чувства не угасли. Даже наоборот, после стольких дней разлуки, они сияли еще ярче и взывали еще громче. И всё же, я мигом заткнула их невидимой пробкой и тихо произнесла:

— Хорошо.

Глаза Алека округлились, словно, он не верил собственным ушам. Прежде чем парень успел вставить восторженную реплику, я поспешила утихомирить его разгорающуюся радость.

— Только не здесь и не сейчас, — приятель удивлённо вскинул брови. — Я должна помочь сестре, потом можем встретиться.

Смотря на залитый кофе пол, Алек понимающе кивнул, но через мгновение вскинул голову, словно мои слова доходили до его ушей с опозданием.

— Переливание крови, — вспомнил он. — Всё настолько серьёзно?

В ушах зазвучало собственное обещание: отдать всё, что у меня есть, лишь бы спасти жизнь сестрёнки. Тихо вздохнув, я собрала волю в кулак и соврала:

— Ничего серьёзного, — мои губы сами собой расплылись в мягкой улыбке. — Просто для лучшего восстановления организма.