Солярис

Это было незначительное мероприятие, приуроченное ко Дню Учителя. Папа как раз взял себе небольшой отпуск, раньше он часто так делал — брал выходные, чтобы провести время с семьёй. Хотя он был очень удивлён, когда услышал, что я буду выступать. И вот они с мамой пришли на концерт… — я сделала небольшую паузу. — Ты бы видел, в какую ярости он был, когда увидел в моих руках гитару. Я никогда не видела его таким злым.

— Но почему? — взволнованно спросил друг, его лоб был нахмурен, а брови образовали «домик».

— «Дочери самого влиятельного топ-менеджера города не следует бренчать на гитаре дешевую попсу, да еще и у всех на виду», — слова врезались в память так сильно, что даже спустя два года я могла легко их повторить. — Иначе говоря: я опозорила семью. Так он думает.

— Но ты не бросила занятия, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Алек.

— Понимаешь, я жить без этого не могу. Музыка, стихи, песни — всё это само исходит из меня. Если не играю несколько недель, меня буквально разрывает изнутри. И я чувствую, что взорвусь в любой момент, если не выплесну всё в творчестве.

— Я понимаю.

— Я решила, что для того, чтобы любить музыку, не обязательно выступать на сцене. И что я смогу заниматься ею, только если буду скрывать это от всех. Ведь стоит мне поделиться этим с кем-нибудь, как к концу дня слух дойдёт до отца. А там пиши — пропало.

— Но мне ты рассказала, — заметил собеседник.

— Я тебе доверяю, — честно ответила я, крепче сжимая его ладонь. — Ты сохранишь мою тайну.

— Знаешь, я могу понять твоего отца и то, как он переживает за свою репутацию… — начал Алек — мне это очень знакомо. Но в той ситуации он был не прав. Если музыка — твоя жизнь, он не должен лишать тебя этого.

— Возможно, — вздохнула я — но уже поздно что-то менять.

— Мила, запомни, бороться за свою мечту никогда не поздно.

На этих словах я улыбнулась. Кажется, он знал, о чём говорил.

— Спасибо, я очень ценю всё, что ты сказал.

— Иди сюда, — Алек поманил меня к себе.

Я пересела к нему на колени, а затем крепко обняла. Опустила голову на плечо, коснулась носом шеи и почувствовала, как его губы прижались к моей макушке. Это было самое приятное, самое нежное ощущение, которое я испытала за очень долгое время.

— Знаешь, я ужасно голоден, — улыбнулся парень, отстраняясь и заглядывая мне в глаза. — А ты?

— Безумно!

Взгляд упал на его губы, я закусила собственные. Так хотелось вновь попробовать Алека на вкус.

— Я… — хрипло начал он, но не успел договорить.

Я поцеловала сначала нижнюю. Затем провела по ней языком.

— Великие… — простонал друг, а затем обхватил мою голову ладонями. На этот раз его рот был гораздо настойчивее. Кожу покалывало. Длинные мужские пальцы запутались в моих волосах и слегка потянули, заставляя содрогнуться от удовольствия и прильнуть еще ближе.

Мне хотелось провести так час, всю ночь, возможно встретить рассвет, совершеннолетие, даже старость. Но уже через минуту всё закончилось. Мы тяжело глотали ртом воздух.

Я совершенно растрепала хвостик Алека. Черные пряди упали на лихорадочно блестевшие глаза. Щеки парня покраснели, губы соблазнительно распухли. Интересно, я выгляжу так же безумно?

— Чертовка, — усмехнулся парень. — Я даже забыл о чём спрашивал.

— Ты сказал, что голоден, вот я и подумала… — начала я.

— О да, я очень голоден, — подтвердил Алек, имея в виду явно не пиццу. — Знаешь хорошее место?

Я пару раз моргнула, стараясь сосредоточиться, но под обжигающим взглядом это было совсем непросто. Еще и эти руки, поглаживающие мою спину, так отвлекали…

— Я знаю отличное место, — нашелся ответ. — Только вот… Ты не против познакомиться с одним моим другом?

— Почему бы и нет, — пожал плечами Алек — только заедем по дороге на заправку, ладно?

— Без проблем.

Пришлось здорово постараться, чтобы заставить себя встать и отклеиться друг от друга. Мы вновь пересекли поднебесное пространство и спустились обратно в офисы. Гитару я оставила наверху, смогу забрать её в любое время. А пока пусть лежит в одном из самых надёжных мест города.

На этот раз в лифте нас поджидали две сотрудницы средних лет, так что про красивую сцену с поцелуями в узком лифте, словно мы в кино, пришлось забыть. Зато я заметила, как вожделенно они поглядывали на моего спутника. Эй, тёти, у вас разве нет мужей и детей? Хватит пялиться на моего парня!

В эту секунду мои глаза широко распахнулись. Я что, сейчас и вправду назвала Алека своим парнем? Пусть мысленно, но назвала, точно. Так, всё, нужно держать свои потаённые мыслишки при себе.

Я продолжала недовольно глядеть на сотрудниц, пока Алек не прижал меня к себе.

— Иначе мы не поместимся, — шепнул он мне на ухо, отчего по спине побежали мурашки. Пока лифт спускался на первый этаж, единственное, о чём я могла думать — это горячая ладонь, покоившаяся на моём животе. Я даже расстроилась, когда двери открылись, и парню пришлось меня отпустить. Безумно расстроилась!

«Солярис центр» мы покинули без шума и пыли. Повезло, что девушка-администратор в данную секунду была занята чем-то очень важным и даже не обратила на нас внимание.