Солги обо мне. Том второй

Я хочу слышать, как она будет стонать. Хочу видеть, как отзывается ее тело. Хочу чувствовать ее энергию, хочу подпитаться ею и отдать взамен свою. Я хочу слишком много, хочу сходить рядом с ней с ума. Сходить с ума вместе с ней.

Одну руку оставляю на груди, а второй ползу вниз, по животу, к поясу ее джинсов, расстегиваю тугую пуговицу, расстегиваю молнию. Медленно, очень медленно, вниз. Почти по миллиметру.

И все это время Вера почти не дышит, почти не шевелится, напряжена, точно натянутая струна. А когда я накрываю ладонью ее раскаленную влагу, широко раскрывает рот и выдыхает так громко, что, вероятно, теперь нас точно спалили, если случайно прохлопали наше внезапное уединение.

Вхожу в нее пальцем. Горячая, податливая, отзывчивая.

В отражении в зеркале ее глаза наполняются чем-то таким, что вполне можно сравнить с безумием. Но это такое яркое и искрящееся безумие, что хочется окунуться в него с головой, броситься с самой высокой скалы, вообще не думая о последствиях.

Я трахаю ее всего лишь одним пальцем, никаких резких глубоких движений, никакой грубости. Она сама подается навстречу моей руке, насаживается с глухими стонами.

Рукой, что обнимал ее за грудь, выбираюсь обратно - и Планетка тут же тянет ее к себе, тянет ко рту и самым бессовестным, развратным и дико возбуждающим образом сначала облизывает мне палец, а затем обхватывает его губами и начинает сосать в такт моим движениям у нее в трусиках. Она не делает это профессионально и со знанием дела, она делает это, скорее всего, вообще мало осознанно. Она делает это, потому что хочет, потому что это ее возбуждает. А ее возбуждение распаляет и меня самого.

Нужно быстрее.

Не знаю, как она до сих пор сохранила в себе такую чувственность. Но моя любимая женщина кончает за считанные минуты, казалось бы, почти от невинных прикосновений. И я вижу, как в момент наивысшей точки, когда ее тело бьется в сладкой агонии, взгляд моей Планетки застилает молочной пеленой. Она не контролирует себя, не контролирует собственное тело и лишь в последний момент, вероятно, на одних инстинктах, впивается зубами в мою руку. И только так не кричит вслух.

Мне плевать на боль, плевать, даже если на месте укуса разойдется кожа – и мы тут все забрызгаем кровью.

Ее удовольствие окатывает меня еще большим желанием ее самой, еще большим желанием повторять с ней это снова и снова.

Чувствую, как ее интимные мышцы плотнее обхватывают мой палец, как сокращаются, распространяя вокруг себя волны оргазма.

В голове я кончил вместе с ней. Так же взорвался и разлетелся как может разлететься только что-то несокрушимое и максимально крепкое.

Не знаю, быть может, это просто скакануло давление, еще немного - и я просто грохнусь с инсультом. Но чувствую себя при этом просто охренеть, как круто.

— Я никогда даже подумать не могла, что займусь сексом в примерочной кабинке, - шепчет Вера и вдруг видит след от собственного укуса на моей руке. Тут же меняется в лице, но я просто прижимаю ее к себе, целую в затылок.

— Сексом? - говорю нарочито удивленным голосом. - По-моему, мы просто трахались как школьники, нет?

Планетка в столь же нарочитом недовольстве плотно смыкает губы, а потом, совершенно неожиданно для меня, показывает язык.

Я даже беру паузу, чтобы отчетливо зафиксировать этот момент, потому что она снова похожа на саму себя. На ту милую девчонку, которая сидела под дверью моей квартиры с мандаринками, купленными на карманные деньги. Я тогда так тупо ее упустил. Так что сейчас на всякий случай подтягиваюсь к ней и прижимаю к себе за талию, совсем уж откровенно второй рукой обхватывая ее упругую маленькую задницу.

Планетка заводит руки за спину и кладет их на мои джинсы.

И вот тут мое желание шутить и припираться выходит вон, громко хлопнув дверью. Оргазм в голове вовсе не отменяет желание трахнуть ее по-настоящему и, чего уж греха таить, кончить в нее, залить ее спермой, пометить свою самку. Не знаю, как это работает, и что бы об этом сказали серьезные психологи. Но мне и не интересно. Я хочу свою женщину и хочу сделать с ней много всего развратного и грязного. И чтобы она просила еще. Потому что для нее это не будет развратом и грязью, для нее это будет самым лучшим сексом в мире. Не как у подруги, не как в романтических книгах, не как в порно – как с человеком, который на физическом уровне нуждается в ее оргазме. А еще лучше – в нескольких.

— Нарываешься, - только и могу прохрипеть ей на ухо.

Как бы я ее ни хотел, но на нас слишком много одежды, чтобы...

— Еще как нарываюсь, - закусывает нижнюю губу она.

Ее руки на моем члене, пусть и через одежду, движение за движением все больше лишают меня возможности рассуждать хоть сколько-нибудь здраво.

— Я сейчас стащу с тебя всю эту дурацкую одежду, - говорю, глядя точно в отражение ее глаз. – Прости, она, конечно, красивая, но не здесь и не сейчас. Поставлю тебя раком и трахну, вставляя по самые яйца.

Она не отводит взгляд, а дрочить мой член начинает плотнее и быстрее.