Солги мне

Эм кивнула и, не говоря ни слова, принялась за гамбургер с картошкой, внимательно следя за каждым движением матери. Молчание устраивало Мэдди; она получила возможность убедить себя в том, что Эм не достанется Бренту, и успокоиться до такой степени, чтобы хотя бы казаться вменяемой. Все, что нужно сделать, — это отвести Эм домой, запереть дверь, чтобы Брент не смог войти, и подождать до понедельника. Если Мэдди убережет Эм и собственный рассудок до понедельника, Бренту придется отправиться в Рио одному, и она разведется с ним заочно. Теперь мысль о разводе уже не казалась ей такой мучительной, как еще сутки назад.

Как только они вернулись домой, Мэдди закрыла и заперла парадную и заднюю двери, повесила на них цепочки и обыскала дом, желая убедиться, что Брент не прячется где-нибудь внутри, готовясь вдруг выскочить из-за угла, словно Фредди Крюгер. Потом она уселась на лестнице, опустив голову на колени. Как это несправедливо — расшибить голову в такое неподходящее время. Мэдди казалось, что у нее болит все тело. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь обнял ее, приговаривая: «Бедная девочка». У Кей Эла это получилось бы лучше всего.

— Мама?

Мэдди подняла голову и с усилием улыбнулась Эм.

— Опять голова, милая. Включи телевизор, посмотри какую-нибудь чепуху. Это не пойдет тебе на пользу, но в музей мы сходим как-нибудь в другой раз.

Эм осторожно кивнула и спустилась в прихожую, а Мэдди вошла в гостиную и уселась в кресло, тупо глядя на кофейный столик и стоящие на нем два пустых стакана и бутылку из-под вина. Она услышала, как Эм щелкает кнопками телефона в прихожей. Наверное, звонит подруге. «Моя мама совсем спятила, — скажет она Мэл. — Эль психос. Папа начал учить меня испанскому языку».

Мэдди все еще никак не могла прийти в себя; но, пока она сохраняла спокойствие, а двери были на замке, волноваться было не о чем. Она легла на кушетку и еще раз посмотрела на кофейный столик. Надо бы прибраться. Пустая бутылка выглядела очень неряшливо.

Из прихожей доносился приглушенный и, как всегда, вежливый голос Эм, разговаривавшей по телефону. С кем это она?

— Эм! Кому ты звонишь?

— Папе на работу.

Мэдди рывком приподнялась и тут же пожалела об этом. Ее голова чуть не взорвалась изнутри.

— Зачем?

— Я думаю, тебе нужно вернуться в больницу.

— Что он сказал? — Мэдди старалась говорить как обычно, но от испуга ее голос звучал неестественно громко.

— Он ничего не сказал. Дядя Хауи говорит, его нет на месте.

— Ох… — Мэдди перевела дыхание. Еще одно такое происшествие — и она отдаст концы прямо здесь, на этой кушетке.

— Может быть, позвонить тете Треве?

— Нет, нет, все в порядке. — Мэдди вновь улеглась, и ей стало так хорошо, что она решила более никогда не вставать с постели.

— А этот твой приятель, Кей Эл? Он мог бы тебя отвезти на машине.

«Он уже возил меня прошлой ночью», — подумала Мэдди, и на минуту ее охватили приятные воспоминания. Но только на минуту. Потом вновь вернулся страх.

— Нет, милая, — сказала она дочери. — Давай лучше отдохнем.

«До понедельника. Всем нам нужно хорошенько отдохнуть перед понедельником».

— Ладно. Если тебе станет плохо, крикни.

Эм поднялась наверх, и Мэдди позволила себе чуть-чуть расслабиться. Все будет хорошо. Двери закрыты на запоры и цепочки, и Брент не войдет внутрь. Перед мысленным взором Мэдди возникло видение — Брент, пытающийся сорвать дверь с цепочки. Может быть, забаррикадировать дверь мебелью? Но Эм и так уже что-то заподозрила. Нужно вести себя как можно естественнее. Может быть…

Зазвонил телефон. Эм взяла трубку и крикнула сверху:

— Мама!

Мэдди поднялась. Это не мог быть Брент. Будь это он, Эм до сих пор болтала бы с ним.

Брент не получит Эмили, а все остальное не имело никакого значения.

Мэдди взяла трубку параллельного аппарата и сказала:

— Алло?

— Мэдди? — произнес чей-то скрипучий нерешительный голос. — Это я, Бейли.

— Бейли? — Это был охранник из Пойнта. До сих пор он ни разу не разговаривал с Мэдди по телефону.

— Я лишь хотел сообщить вам, что никому не сказал о том, что видел вчера вечером, — проскрипел Бейли.

— Спасибо, — ответила Мэдди.

— Мы с Кей Элом давние дружки, — сказал Бейли. — Я бы не хотел подвести старину Кей Эла.

— Вот и славно, — отозвалась Мэдди. — Он будет очень благодарен вам.

— Я надеюсь, вы тоже будете благодарны, — продолжал Бейли голосом, который можно было назвать плаксивым, не будь он таким скрипучим. — Понимаете, о чем я?

— Пока нет, — призналась Мэдди. — Чего вы, собственно, хотите?

— Как насчет сотни долларов?

— Что? — От удивления Мэдди едва не выронила аппарат. — Вы шантажируете меня?

— Нет, ни в коем случае! — укоризненно воскликнул Бейли. — Я не стану заниматься вымогательством, это противозаконно. Просто я подумал, что вы, может быть, захотите каким-то образом проявить свою признательность.

Признательность. Ну и ну!

— А если не захочу?

— Что ж, это чертовски занимательная история, — сказал Бейли. — Было бы нечестно утаивать ее от окружающих.

«Бейли, болван ты эдакий, ведь это и есть шантаж», — хотела сказать Мэдди, но она знала, что Бейли не поверит; к тому же ей было все равно.