Сольфеджио любви

Внутри затрепетала каждая клеточка, возвращая в те дни, часы и минуты, когда он пил эти чарующие запахи без меры, наслаждаясь ими постоянно.

Артур еле сдерживал желание пустить слезу, понимая, что на него смотрят.

Танечка вела себя оживлённо, ей было весело. Она щебетала и щебетала.

Постепенно Артур вник в суть её речи, ответил на пару вопросов. Ему вдруг стало интересно слушать эту взбалмошную девочку, которая вывела его из хрупкого равновесия.

Юноша стал посещать посиделки и сборища, где непременно бывала Танечка. Они мило беседовали. Их разговоры были девственно чисты, ничего в себе не таили. В них не было даже тени чувственности или намёка на половые отношения.

Внешне.

На самом деле они друг другу понравились, искали общения, наводили мосты, но незаметно, робко.

Спустя непродолжительный срок даже со стороны была видна взаимная зависимость, основанная на дружбе.

Их отношения по большей части были бесполыми. В них не было потребности прикасаться, исследовать на близком расстоянии.

Если бы не запахи, которые всё же разогревали кровь, выжимая из неё пузырьки вожделения, достаточные для того, чтобы возбудить волны фантазии.

Артур много и часто стал думать о девочке, но совсем не в любовном ключе. Коварство противоположного пола он познал, поэтому повторять пройденное не было никакого желания.

Другое дело – взять реванш, доделать то, чего не позволила юношеская застенчивость вкусить с Инночкой – цинично и бесстрастно залезть к Танечке, добродетельной, не целованной, воспитанной девочке под юбку.

Непознанные тайны женского естества будили в нём неясные, но вполне определённо направленные желания. Впрочем, воплощать похотливое стремление в жизнь Артур явно не собирался, только грезил.

На одном из дней рождения они сидели рядом. Друзья подшутили над ним, налив в стакан вместо лимонада подкрашенную сиропом водку.

Последствия не заставили себя ждать. Его развезло.

Танюшка отругала шутников-хулиганов и принялась хлопотать: по-женски настойчиво заставляла Артура закусывать, помогла умыться, расчесала. Потом надевала на парня верхнюю одежду, обувь, что было совсем непросто.

Юноша шатался, глупо улыбаясь пьяной улыбкой, ноги его подгибались в коленях, безвольные руки висели плетьми.

Танечка нахлобучила на него шапку, накинула на себя расстёгнутое пальто и повела на свежий воздух.

Она заботилась о нём. Это было приятно.

Артур был здорово пьян. Показываться в таком виде родителям ученику десятого класса выглядело катастрофой. Танечка поволокла друга длинной дорогой, через парковую зону, поддерживая, поднимая время от времени с мёрзлой земли.

Окончательно протрезветь всё же не удалось, но в конце прогулки Артур довольно основательно и твёрдо стоял на ногах.

Обычный для мальчика и девочки ритуал провожания пришлось нарушить. Танечка довела Артура до дома.

На их лица в полной тишине падал пушистый снег, свет от фонарей танцевал и подпрыгивал, усиливая романтическое впечатление от засыпающего города. Артур вдруг почувствовал себя счастливым.

Мальчик впервые заглянул в глаза Танечки. В них весело плясали огоньки, отражающиеся от горящих окон, от переливающейся где-то далеко яркой иллюминации.

Что именно заставило Артура сделать шажок навстречу и впиться в чувствительные, до жути соблазнительные губы девушки: неконтролируемое желание почувствовать влажное тепло сладкого поцелуя или благодарность за заботу, юноша сам не знал.

Юноша притянул её лицо и коснулся раскрасневшегося на морозе цветка, получив подобие ожога, только приятного.

Танечка закрыла глаза и перестала дышать, но не отстранилась, не вырвалась, как он ожидал.

Артур был удивлён. В него вместе со сладкими соками поцелуя вливалась щекочущая нервы энергия, заставляющая почувствовать желание.

Он ведь считал себя однолюбом, готовился провести остаток дней в полном одиночестве, грустя и вспоминая единственную любовь, которая завяла, так и не успев окончательно раскрыться.

Ощущения от поцелуя были совсем иными. Не было того, прежнего головокружения, запомнившегося от прикосновения к губам Инночки, чехарды сердечных ритмов и спёртого дыхания, зато обволакивала нежность, заставляла исследовать недра её сочных, сахарно-спелых уст.

Танечка не попыталась наполнить лёгкие кислородом, пока Артур не понял, что она задыхается.

Юноша разлепил губы, расцепил объятия, несколько отстранился, чтобы лучше разглядеть ту, которая вдохнула в него новую жизнь. Даже в темноте было видно, что девушка бледная, как полотно девственной простыни.

Танечка с закрытыми глазами медленно оседала на снег, видно потеряла сознание. Артур подхватил её, лёгкую, как пушинка. Нигде по близости не было скамеек. Пришлось усадить подругу в ближайший сугроб.

Теперь юноша реанимировал девушку, пытаясь вернуть её в сознание поцелуями. Пришлось расстегнуть пальто, блузку. Он начал растирать Танечке грудь, нечаянно дотронулся до нежной кожи одного из упругих полушарий, не удержался, запустил ладонь вглубь бюстгальтера, где нащупал вишенку соска.