Солдаты звездного фронта

– Боюсь, не все так хорошо, как кажется. Имперцы заявятся в тяжелой броне, а у нас – вон, одни скафандры. Да, забыл спросить. Архан, ты аннигилятор заблокировал?

– А как же! Запаролил.

– Молодец. Ну, что? Идеи есть?

– А чего? – пожал Фаа плечами. – Устроим им еще одну засаду!

Ломов покачал головой.

– Второй раз имперцы не купятся. Вот что… В этих контейнерах… Там что, сплошь металл? Или чего еще имеется?

– Сейчас!

Архан сунул проводок себе в нейроразъем, а другой конец подсоединил к терминалу, висевшему на переборке. Помолчав секунд десять, гиялец сказал:

– Ну, кроме взрывчатки и слитков, там еще буровое оборудование, бочки со смолопластом…

– Стоп! Большие бочки?

– По двести литров.

– Много?

– Пять штук.

– Пойдет! За работу!

Антон всех загрузил работой и сам забегал, готовясь к торжественной встрече. Хуже всего было то, что он понятия не имел, что сейчас творилось на «Короне».

Зная привычку ангиан к дисциплине и порядку, он представлял себе, что в эту самую минуту на бывшем прямоточнике идет генеральная уборка и тщательная подготовка к зачистке. Антон был более чем уверен, что стыковочный узел заблокирован намертво, так что, если даже рудовоз и захочет уйти сам, то ему это не удастся – «Корона» вцепилась, как клещ.

С другой стороны, в экипаже «Короны» истинных бойцов мало, иначе «диверсантам» они бы заделали «козу». И ангиане сами плохо понимают, с кем они столкнулись и сколько у них врагов.

Пока Архан настраивал дверную автоматику, риитяне прикатили пять бочек со смолопластом. Каждую бочку откупоривали и выливали густой тягучий гель прямо на пол переходного отсека.

Пяти бочек хватило, чтобы уровень смолопласта поднялся сантиметров на сорок, почти до комингса. При нормальном давлении герметик вел себя спокойно.

– Весь тут?

– Весь, командир!

– Архан, закрывай люк и блокируй.

– Да, гросс!

Крышка люка с шелестом уползла в пазы.

– Готово!

– Оптический интегратор включен?

– Да, гросс!

– Так, готовь разгерметизацию вакуум-отсека, и отходим в контейнерную часть.

Все отступили мимо кают и скрылись за люком. Антон осмотрел коридор. Сюда выходили двери трех кают, кают-компании, рубки, переходного и вакуум-отсека. Вроде все продумано. Ловушка готова.

Сегментный люк, чмокнув, ушел в переборку. Глухо донесся свист воздуха, стравливаемого через кессон. Тут же на переборке замигало табло: «Осторожно, вакуум!»

– Ага… Где здесь терминал? Хочу посмотреть.

– Здесь, командир.

Ближайший терминал обнаружился в агрегатном отсеке. Антон вывел на экран изображение «переходника». Пусто, тихо.

На полу блестит «ванна», полная смолопласта, похожего на крепкий чай.

– Коа, надо будет постоять… вернее, повисеть в дозоре – в малом вакуум-отсеке.

– А, который у контейнеров?

– Во-во, а то как бы наши носолобые братья по разуму не отважились зайти нам в тыл.

– Понял, пошел.

– Подожди. Ао, как там с провизией?

– Только жидкое есть, попить, но питательно.

– Да сойдет, – махнул рукой Коа, – с голоду не помру.

Таи насовал ему в скафандр, в специально предназначенные для этого гнезда, три маленьких термоса.

– Кушай, поправляйся!

Коа хохотнул и развалистой походкой направился к вакуум-отсеку. Через минуту Антону пришло от него сообщение на нейрошунт:

«Я на месте, все тихо».

Ломов слегка расслабился. Половину экипажа «Короны» они ликвидировали, но пока что им просто везло – носолобые сильны технологиями, а схватиться врукопашную – это не для них.

И сразу было видно, что если даже на прямоточнике служат вояки, то явно неопытные. Вот что бы он сам сделал, узнай, что на его корабль проникли чужие? Мигом бы переодел своих людей в боекостюмы и прочесал бы все палубы, обязательно выставив посты возле аннигиляторов, у входов.

В принципе, ангиане так и поступили, но припозднились, доверившись первому впечатлению. Ушел бот? Стало быть, и экипаж с ним. Корабль пустой, бери и пользуйся!

Конечно, они не могли знать, что это каторжники пробрались на борт, не спросясь. А надо было…

– Командир!

Антон тут же глянул на монитор.

– Нарисовались, – хмыкнул он, – фиг сотрешь.

На экране были видны ангиане в бронескафандрах, с тяжелыми лучеметами в руках. Они походили на роботов-андроидов, очень осторожных, опасливо перешагивавших комингс.

Попробовав кончиками пальцев в перчатке смолопласт, первый из имперцев храбро перелез в отсек, пошагал, смешно задирая ноги, – герметик стекал с них вязкими струями. Второй, третий, четвертый, пятый, шестой… Отлично.

Первый толкнул люк. Тот, естественно, не поддался. Пульт тоже не работал. Тогда имперец отступил на шаг, вскинул лучевик и дважды выстрелил.

Сгустки плазмы пробили люк навылет, две «проталины» слились, окруженные бело-желтой каймой раскаленного металла. Это длилось малое мгновенье, а затем крышку люка резко выдуло в коридор, и воздух из переходного отсека рванул, как будто пушка выстрелила.

Разгерметизация тут же дала себя знать – смолопласт будто вскипел, начал разбухать, вздыматься, поднялся имперцам по колено, по пояс – и застыл.