Солдаты Третьей мировой

Инструктор был бы, наверное, доволен им. Парень сумел полностью обуздать свой гнев, подчинить его и переплавить в холодную точность ударов. Ни одного лишнего движения – уйти с линии атаки, пробить в печень… Их не зря учили голой рукой ломать кирпичи, удар получился такой, что Чваков сложился, как перочинный нож. В принципе, этого хватило бы, на ринге – для нокаута, здесь и сейчас – чтоб остудить пыл наглеца. Однако Сурок довел начатое до логического завершения, разогнув противника ударом ноги в лицо. Теряя выбитые зубы, Чваков снес пару кресел и рухнул на спину. Все, на дальнейшие подвиги он явно не был способен.

– Больной пошел на поправку. Но не дошел, – зло бросил Сурок. – Кто-то еще хочет?

Столь быстрая и жестокая экзекуция просто обязана была охладить горячие головы. Жаль только, человек существо часто непредсказуемое, и потому эффект получился обратный. Не для всех, конечно, однако тех, кто решил устроить мальчишке показательную порку, тоже хватило.

Вот только не учли они, что Сурок – не сам по себе. Первого, кто на него кинулся, перехватила Леночка. Ее всерьез не восприняли, а зря, и взявший с места в карьер горе вояка был ловко схвачен за волосы. Ноги опередили разом притормозившее тулово, их хозяин закономерно потерял равновесие, грохнулся на спину и был тут же добит двумя резкими ударами в голову. Второго встретил сам Пашка, да так, что противник чиркнул подошвами ботинок по низкому потолку и встретился головой с покрытыми линолеумом досками пола. Через секунду вмешались Волчок с Дашей, и когда дверь распахнулась, пропуская генерала, все было уже тихо и мирно. Возмутители спокойствия лежали в разных позах, а остальные боязливо жались по углам – попасть под раздачу им совсем не улыбалось.

Два часа! Именно столько генерал снимал с каждого стружку. С песочком, жестко. Но – поодиночке. Наверное, будь он инквизитором, его жертвам костер бы раем показался. А героев дня, как и положено, оставил на сладкое. Из начальственного кабинета Сурок вышел красный, как рак, от кончиков ушей хоть костер разжигай. При виде этого Леночка входила в генеральские палаты, как на казнь, несгибаемая внешне и трепеща внутри, словно осиновый лист.

К ее удивлению, ничего не случилось. Короткий, абсолютно деловой разговор, уточнение нюансов и – всё. Никаких по большому счету последствий. Разве прозвучавшая напоследок фраза, что за драку премию снимают всей группе. Но это в свете происшедшего такая мелочь! И лишь когда генерал напоследок посоветовал беречься, до Леночки дошло: он все знает!

Китай. Через семь часов

Англичанам верить нельзя. Никогда. Никому! Самыми хитрыми считают евреев, но по части коварства англичане с американцами их превосходят. Генетика у них… соответствующая.

Дине оставалось лишь ругать себя последними словами за то, что она забыла эту истину. И благодарить Полански, который не доверял чужакам на уровне инстинктов.

Поляк успел отреагировать, и в тот момент, когда их стали убивать, успел закрыть Дину собой и выпустить в американцев половину автоматного рожка. Негру снесло большую часть его тупого черепа, Смит умирал дольше, минуты две скреб руками землю и булькал. Жизнь медленно уходила из него вместе с кровью из разорванных пулями легких. А вот Харрис ушел. Нырнул в темноту – и был таков. Дина расстреляла вслед ему весь магазин, попала или нет… Честно говоря, сейчас ее это не волновало.

Куда больше девушку занимал тот факт, что она оказалась у черта на рогах, имея на руках двух раненых. Причем оба были неспособны двигаться сами. Алексу пуля попала в ногу, раздробив кость. Парнишка, к удивлению Дины, не скулил и не ныл, только иногда, забывшись, скрипел зубами. Она, конечно, перевязала его, зафиксировав покалеченную конечность – ее хорошо учили, все же кадровый офицер. Пользы от Алекса сейчас не было в принципе, но хотя бы жизни ничего не угрожало. А вот Полански…

Действительно, она привыкла, что рядом человек, готовый прикрыть и решить любую проблему. Что же, он ее прикрыл. Дина не обольщалась, не окажись между ней и американцами этого здоровяка, ей бы не жить. Как раз в голову бы и попали. Ну а он… Три пули в грудь, одна засела в ребре, две ушли глубже. Будь вместо относительно маломощного пистолета АК – и все, ничего бы не спасло. Но и пистолетные пули с такой дистанции пробили бронежилет, как бумажный. Удивительно, что Полански еще жив. Без сознания, но дышит, как дельфин. Легкие, похоже, не задеты – и то хлеб. И теперь она обязана его вытащить – хотя бы потому, что долги нужно отдавать.

Дина протерла глаза. Руки стали мокрыми. Она что, плачет? Не сметь! Ты сейчас не женщина, ты офицер. Ты должна быть сильной! Эти слова Дина заставила крутиться в голове, повторяя их, словно мантру. Это помогало, настраивая на деловой лад.