Солдаты невидимых сражений

Кузнецова, Каминского и Белова взялись сопровождать те же двое беженцев — Эрлих и Шпилька.

На рассвете все пятеро были готовы к походу. Покуда Приступа напутствовал проводников, Дроздов занимался, как он выразился, интендантской службой, и вскоре парнишка-партизан принес от него два самодельных рюкзака с продовольствием. Кузнецову пришлось их взять.

— Ну, бывайте, — сказал Приступа, когда обменялись рукопожатиями.

— Бывайте и вы, — отвечал Кузнецов.

В это слово вкладывали все, чего желали друг другу на прощание: счастливого пути, удачи, скорой победы.

— Да, — сказал Кузнецов в последний момент, — девушке этой, Вале, если раньше меня ее увидите, скажите: привет, мол, передавал Кузнецов. Не забудете?

Валя в это время лежала без сознания, в тифу. Это было в Злочеве, куда ее вывезли из Ровно вместе с другими заключенными. Потом, когда она поправилась, ее перевели во Львов, где продолжались допросы, с каждым днем становившиеся все более жестокими…

Ее везли все дальше и дальше на запад, и к середине лета она оказалась в Мюнхене, в тюрьме. Отсюда ее, вместе с партией заключенных, среди которых были русские, чехи, французы, болгары, послали на земляные работы. Она бежала из лагеря. Это было уже в начале 1945 года. Гитлеровская Германия доживала последние дни. Около двух месяцев Валя пробиралась на восток, днем скрывалась от людей, а ночью продолжала свой путь — она шла навстречу Красной Армии.

Тут ее ждали новые испытания. Она оказалась в американской зоне оккупации и не могла оттуда выбраться. Тщетными были все просьбы и уговоры: ее не отпускали к своим. Тогда она решилась на побег — второй в своей жизни. Ей казалось, что, появись еще новое препятствие, и она не выдержит — это был предел. И когда — впервые за много времени — увидела она фуражку с красной звездочкой, увидела гимнастерку с погонами (погон на наших военных она еще не видела), когда наконец ей ласково протянул руку советский офицер в приемной комендатуры, слезы покатились по ее лицу, и она не закрывала лица, она вспомнила, что уже очень, очень давно не плакала, кажется, с того дня, как убили ее отца…

И. Досенко, В. Загоруйко

ПОСЛЕДНИЕ ЧАСЫ НИКОЛАЯ КУЗНЕЦОВА[2]

Славные подвиги партизана-разведчика Героя Советского Союза Николая Ивановича Кузнецова известны всему советскому народу. Его имя стало символом величайшей отваги и мужества, безграничной верности Отечеству, беззаветной любви и преданности Коммунистической партии.

Судьба легендарного героя, действовавшего во время Отечественной войны в глубоком тылу фашистов, волновала и до сих пор волнует миллионы тружеников нашей страны. И вот совсем недавно установлены обстоятельства его смерти.

…Весной 1944 года Николай Иванович Кузнецов и его боевые друзья Ян Станиславович Каминский и Иван Васильевич Белов, выполнив во Львове задание командования, пробивались в расположение советских войск, победоносно шедших на запад. В ночь на 9 марта они добрались до села Боратин, Бродовского района на Львовщине, Отсюда партизаны уже хорошо видели вспыхивающие вдали огни, до них доносился грохот сотрясавших воздух орудий — это была линия фронта.

Измученные и голодные партизаны зашли в крестьянскую хату на краю села, чтобы немного отдохнуть и обогреться. В это время по улице проходили бандиты из украинского националистического подполья. Освещенное в поздний час окно привлекло их внимание. Десяток озверелых бандеровцев с автоматами и винтовками на изготовку ввалились в комнату. Их главарь, сотник Черногора, опознал в сидевшем за столом в форме немецкого офицера советского партизана и в восторге воскликнул: «Зиберт!» (После убийства на улице Львова фашистского вице-губернатора Галиции Отто Бауэра и высокопоставленного чиновника Генриха Шнайдера гестапо объявило за голову Кузнецова, носившего имя немецкого офицера Пауля Зиберта, 25 тысяч немецких марок.)

Кузнецов выхватил гранату. Прогремел оглушительный взрыв. Столбом взметнулось к потолку желтое пламя. Посыпались стекла вылетевшей оконной рамы, закричали раненые бандеровцы.

На полу у порога умирал Николай Кузнецов. Взрывом ему разорвало грудь и живот, оторвало кисть правой руки… Не дался живым в руки врагов не знающий страха советский разведчик. Смертью храбрых пали и его друзья.

Утром жители села предали тело «немецкого офицера» земле.

Как же удалось установить обстоятельства гибели Николая Кузнецова? Это сделал его боевой друг Н. В. Струтинский вместе с товарищами но партизанскому отряду Б. И. Сухенко, П. М. Мамонец и Г. В. Струтинским. Пешком исходили города и села, по которым командование отряда проложило маршрут возвращения разведчика из Львова в расположение советских войск. Опрошены сотни людей, изучены показания бывших участников украинского националистического подполья… Так шаг за шагом следствие привело друзей Кузнецова в роковой для него Боратин.