Солдаты неба

Атаковать? Атаковать немедленно, пока есть горючее! Шесть «яков» пусть бьют бомбардировщиков, а четверка Сачкова возьмет на себя истребителей. А потом? Потом, может быть, кое-кому из нас придется приземлиться не на аэродроме. Бензина-то у нас мало. Правда, посадка ночью опасна. Но ничего, можно будет спуститься и с парашютом. Иного выхода нет. Но все равно, как бы мы решительно и умело ни действовали, у нас не хватит горючего разбить все три группы «юнкерсов». Нужно немедленно запросить помощь. Она наверняка успеет прибыть вовремя: ведь до бомбометания осталось еще минут десять — пятнадцать.

— Летит большая стая «юнкерсов», — сообщаю на землю. — Прошу срочно выслать подкрепление.

В небе высоко-высоко вихрятся белые струи. Там четверка Сачкова уже кромсает «фоккеров». Один горит. Но и на нашу шестерку, которая должна бить бомбардировщиков, наскочили два «фоккера». Мы отгоняем их и устремляемся на «юнкерсов». Я и Сулам идем на первую группу. Четверка Кустова — на вторую. У нас должно хватить горючего отразить удар этих двух групп. С третьей расправятся свежие силы наших истребителей. Если они почему-либо задержатся, тогда только мы с Суламом можем броситься на третью стаю бомбардировщиков. Только у нас с ним останется бензин, потому что горючее у ведущей пары расходуется меньше, чем у остальных истребителей. Мы должны действовать как можно быстрее. И я, не медля ни секунды, устремляюсь в атаку, одновременно поторапливаю землю:

— Скорее высылайте помощь!

Земля не отвечает. Я снова передаю и запрашиваю, как она меня поняла.

— Мы не видим и не слышим никаких самолетов, — раздался ответ.

Не верится, что это идет с нашего командного пункта.

Запрашиваю пароль — все правильно, связь держу со своими. Значит, земля меня не поняла. И прежде чем атаковать «юнкерсов», снова информирую командира о противнике и прошу помощи.

— Ворожейкин, Ворожейкин! — открытым текстом отвечают мне. — Вас поняли. Действуйте!

«Действуйте!» Мы уже действуем, и действуем, рискуя где-нибудь приземлиться без горючего. Даже, может быть, на вражеской территории, ведь мы находимся не меньше чем километрах в пятидесяти от линии фронта.

Туманные слова земли тревожат, но нет больше времени на разговоры, и я ловлю в прицел заднего «юнкерса», летящего в правом крыле строя бомбардировщиков. Как всегда, подбираюсь снизу. В другом крыле у фашистов началось оживление. «Юнкерсы» спускаются вниз и приближаются ко мне. Понимаю, они хотят защищаться. Переговариваясь с землей, долго занимал исходное положение для атаки, этим дал бомбардировщикам возможность разгадать свой маневр. Нужно торопиться, пока они еще не стреляют. Надо хоть одного «юнкерса» завалить и расстроить правое крыло, а потом переключиться на левое.

Спешу. Уже вижу на крыльях опознавательные знаки. Еще чуть поближе. Сейчас… Я уже был готов полоснуть .»юнкерса», как перед глазами заструились нити вражеских трассирующих пуль. Они хлестнули по моему «яку». Что-то щелкнуло и вспыхнуло в моторе. Подбили? Этого еще не хватало!

Круто ухожу из огня. К счастью, «як» послушен управлению. Все в порядке! Сулам зорко стоит на страже, охраняя меня. Не теряя ни мгновения, подхожу под левое крыло бомбардировщиков. Враг хорош и быстро вписался в прицел. Нажимаю на кнопки оружия. Но оно молчит. Я жму еще. Молчит. В это время слышу, кто-то из летчиков отрывисто сообщает:

— Ухожу домой! Нет бензина.

— Я тоже, — откликнулся другой.

Вот оно, началось! Сейчас и у остальных кончится горючее.

А первая группа бомбардировщиков по-прежнему идет стройно и грозно. Меня душит злость. «Юнкере» сидит в прицеле, а я бессилен его уничтожить. Такого на «яках» со мной еще не случалось. Таранить? Но что это даст? Отрубишь хвост одному, а остальные отбомбятся.

Скорее наладить оружие! И я, опасаясь снова попасть под огонь вражеских стрелков, отскакиваю от них подальше и перезаряжаю пушку и оба пулемета. Пробую. Но огня нет. Очевидно, оружие повредили «юнкерсы».

— Судам, бей «лапотников», а я тебя прикрою! — приказываю Априданидзе.

Тот, словно только и ждал команды, мгновенно ринулся в атаку. Он нетерпелив и стреляет с большой дистанции.

— Судам! Подходи ближе!

Какое великое дело радио! Ты, как на земле, командуешь строем.

— Есть ближе!

Первую группу непременно нужно разбить. Это повлияет на остальных. Получив от меня команду, Кустов с Лазаревым, прекратив бой со второй группой, которую они уже разбили, спешат к нам на помощь. Вот загорелся один «юнкере», другой… Откуда-то сверху на защиту их опустилась пара «фоккеров». Значит, вышла из боя четверка Сачкова. Теперь над головами фашистских истребителей никто не висит, поэтому они и начали активничать. Я тут же атакую эту пару. Ведь врагу неизвестно, что у меня не стреляет оружие.