Солдаты Армагеддона

БА-А-АХ! С другой стороны прилетел заряд плазмы и разнес до основания хозяйственный сарай, за которым я только что прятался — на другом конце улицы нарисовался второй дракон, который, хромая, старался зажать меня с левого фланга. Вот гады, у них же есть тактическая связь, а я забыл про этого подранка. Со всего маху перемахнул через забор и рванул параллельно улице, где сейчас ковылял раненый дракон. БА-А-АХ! В заборе, через который я только что с таким трудом перелез, появилась большущая прореха, в которую тут же влетел дракон, держа в лапах уже видимый мной ранее боевой топор. Он остановился на мгновение, ища меня, а я как раз прижался к стене забора в шести метрах и злорадно стоял и ждал, когда это урод хвостатый повернет голову и увидит меня.

Вот он момент истины: мы встретились взглядами. Инопланетянин взревел и, хлопнув хвостом по земле, попытался сделать прыжок в мою сторону… БАМ-БАМ-БАМ! Короткая очередь в грудь. Большое тело как бы наткнулось на твердую стену и отлетело на пару шагов, но снова с безумием обреченного подняло топор и с ревом прыгнуло на меня. Вот тут и я заревел и нажал на спуск пулемета, всаживая в несущуюся на меня тушу патрон за патроном, молясь, чтоб не закончилась лента. Дракон промахнулся, и уже мертвый ударился в забор и сполз, слегка подрагивая хвостом.

За забором заревел последний инопланетянин и, запрыгнув на забор, увидев меня, прыгнул и в полете выстрелил из пушки. БА-А-АХ! Я-то успел среагировать, и весь заряд попал в землю, но ударная волна меня как песчинку кинула к забору, прямо на погибшего дракона. Пулемет упал на землю метрах в трех, а я лежал и ловил ртом воздух. Дракон, переваливаясь с лапы на лапу, медленно подходил ко мне. Метрах в пяти он остановился, что-то прорычал и выхватил из-за спины боевой топор, сделал шаг ко мне. У этих уродов, видно, ритуал такой, самых вертких противников нужно завалить холодным оружием.

Я лежал и смотрел, как ко мне приближается эта туша инопланетного зверя и размахивает железкой с прямым намерением отделить бренную голову от избитого и искромсанного тела. А хрен тебе! Рука нащупала какую-то железку, и я потянул из последних сил и просто охренел, когда понял, что в руке у меня такой же топор. Дракон как-то одобрительно рыкнул и отошел на пару шагов назад, как бы приглашая к поединку.

Кряхтя и кривясь от боли, я сначала сел и, опираясь на руку, встал на колени, при этом стараясь уловить баланс драконовского оружия. Пока выдавались свободные секунды, я пытался вспомнить все, что читал или слышал про работу холодным оружием, особенно секирами или мечами. Даже такие крохи знаний могут спасти мне жизнь.

А дракоша не промах, и для начала закрутил восьмерку, создав перед собой мелькающую стену и чуть присев, опершись на хвост, сделал прыжок в мою сторону, разорвав ход топора и нанося один смертельный удар. Хохма была в том, что нечто подобное я и ожидал: кенгурюх, он и есть кенгурюх — прыжки, резкое сокращение дистанции и нанесение удара. Прыжок в сторону, уход с линии атаки, но и то чуть не лишился конечности: остро отточенная полоса мелькнула в нескольких сантиметрах от меня — дракон в прыжке попытался извернуться и махнул наугад своей секирой. Меня это напугало и одновременно разозлило, и теперь я специально встретился взглядом с этой тушей и, уставившись ему в глаза, прикрытые защитными экранами тактического шлема, оскалил зубы и сам зарычал, как волк. Пауза. Дракон замер на мгновение, сделал шаг в сторону, готовя площадку для очередного прыжка, а я начал сам крутить восьмерку боевым топором застреленного инопланетянина, потом до меня дошло, а какого хрена я тут играю в викинга, причем как жертвенный баран иду на поводу у инопланетянина, который, скорее всего, с детства обучался этим прыганьям, маханиям хвоста и рубке холодным оружием. Как там у нас говорилось: «человек — венец эволюции», вот сейчас будем подтверждать. До пулемета, конечно, не дотянусь, а вот…

Додумать не успел, дракон опять прыгнул, причем как-то хитро, оттолкнувшись от стены, и меня как будто бревном ударили в грудь — толстый хвост сшиб с ног, и, уронив свой трофейный топорик, я покатился по земле. Все, это конец. Я лежал и хрипел — явно были сломаны ребра, и махать ногами и руками, как раньше, уже не смогу, даже сесть будет трудновато, а эта тварь опять вразвалочку подходит ко мне, помахивая топориком, с желанием освежевать мою полудохлую тушку.