Солдаты

Трассирующие патроны устремились ввысь, черный маслянистый дым выдувался из места крепления башни, как будто броневик превратился в доменную печь. Ошеломленный, он уставился на свою любимую машину, все еще не веря, что его товарищи внутри были мертвы.

— Что поразило нас? — рассеянно спросил он.

Как раз когда он задавал вопрос, он увидел вспышку света прямо впереди, дульная волна из пушки, и долю секунды спустя Святой Юрий словно подскочил вверх, башню снесло из-за этого выстрела.

Потрясенный, игнорируя опасность, он встал. Какими-то секундами ранее он возглавлял приблизительно сорок броневиков, продвигающихся строем в линию, при поддержке целой дивизии пехоты. Теперь половина из них горела. Невозможно; земля впереди, весь путь до железной дороги был открыт, враги же убегали. Он увидел еще больше вспышек, как будто орудия стреляли из-под земли… скрытая линия, закамуфлированная, не видимая ни с земли, ни с воздуха.

Проклятие, как они сделали это? Как они научились этому?

— Сэр, если вы хотите быть убитым, черт побери, сделайте это где-нибудь еще. Я не собираюсь рисковать своей задницей снова, чтобы спасти вас.

Он повернулся и увидел сбоку низко присевшего полковника. Почти в тот же самый момент что-то ущипнуло его за плечо, отламывая его эполет и разрывая униформу. Он, отступив, сел на корточки и уставился на офицера, не говоря ни слова. Полковник откупорил свою фляжку и предложил выпить. Григорий сделал глоток с гримасой на лице. Это была водка, едва разбавленная грязной водой.

— Ваши руки; вы лучше возвращайтесь в медпункт; я отправлю с вами кого-нибудь.

Он увидел, что его руки уже опухли и стали цвета яркой гвоздики.

Плоть его правой руки покрывалась пузырями, и только ее вид заставил его понять, как чертовски сильно ему больно. Посмотрев вниз, он заметил, что брюки опалены и кожа на ботинках обгорела. По крайней мере, они не причиняли большой боли.

— Минутку, — задохнувшись, сказал он, возвращая флягу назад.

— Словно из ниоткуда, — заявил полковник, очевидно потрясенный произошедшим. — Мысль, которая была у нас — путь открыт, а затем земля впереди просто взорвалась, — сказав, он взял паузу, посмотрев назад через край траншеи.

Тимокин последовал за его взглядом и увидел дюжины солдат лежащих на земле в линию, это выглядело так опрятно, как будто они получили приказ упасть вместе. Некоторые из них были все еще живы, стараясь отползти назад, струйки грязи взбивались вокруг них, и сквозь грохот битвы он слышал гортанный смех бантагов, которые подстреливали их. Желание что-нибудь сделать, что угодно, убеждало его подняться и постараться помочь, но инстинкт говорил ему, что теперь это была земля убитых мертвецов, и он был удивлен тем, что кто-то был столь безумен, когда оттянул его прочь от Святого Мелади, который находился в дюжине ярдов впереди и все еще горел.

— Она просто взрывалась огнем, — продолжил полковник. — Выглядело так, словно ваш броневик перевернула некоего вида адская машина, заднюю часть просто подняло прямо вверх из-за взрыва. Затем, секунду спустя, вы получили удар в лобовую броню.

Грязь на бруствере траншеи брызнула вверх, его прошила очередь из пулемета. Секундами спустя начался обстрел из мортир, бомбы со свистом падали с двух сторон от углубления, которое быстро заполнялось людьми, отползавшими назад из ада впереди.

Мельком он увидел одинокий броневик, движущийся задним ходом, ракета, возникшая спереди, стрелой промчалась рядом с башней машины.

Клубы дыма загорались вдоль пути следования бантагского поезда, который был настолько маняще близок, меньше чем в четверти мили впереди. Показав знаком на полевой бинокль полковника, Григорий взял его, с гримасой боли, когда тот оказался в его руках и неуклюже сфокусировал его на железной дороге.

Ритмичные огни вырывались из бронированных вагонов, темп огня был медленный, возможно сто патронов в минуту, но это был пулемет, и он тихонько чертыхнулся.

Однако же то, что было гораздо более потрясающим, это картина появления броневиков, как будто восстающих из-под земли на противоположной стороне дороги и из небольшой возвышенности покрытой персиковым садом. Ублюдки зарыли их там, только святые знают как давно назад, укрыли их сверху и ждали. Теперь они пробудились к жизни, поднимаясь из убежища. Они выглядели крупнее, новейшая модель, с башнями слегка похожими на его собственные машины.

Вдоль железной дороги, еще дальше назад, он увидел несколько маленьких пятнышек, по-видимому парящие в воздухе, но постепенно приобретающими знакомый внешний вид. Бантагские дирижабли, прибывающие на подмогу.

Несколько «Шмелей» понеслись к краю вражеского боевого построения; бантагская машина стал падать в пламени, но и «Шмель» также вонзился в землю.

— Боже мой, — прошептал он. — Мы проиграли.

— Эндрю, я думаю нам лучше проваливать отсюда! — проорал Пэт, наклонившись, что бы схватить поводья лошади Эндрю. Эндрю покачал головой, показываю Пэту отпустить, но его друг отказался.