Солдаты

На склад пришел сам Докторович. Расщедрившись, он выдал разведчикам еще и белые полушубки, которые зимой могли с успехом заменять им маскировочные халаты. Пинчук поблагодарил начальника АХЧ. Как бы там ни было, а разведчиков в управлении дивизии помаленьку баловали его, начиная от генерала и кончая Борисом Гуревичем. Много писала о подвигах лихих разведчиков газета, у каждого из них в кошельке хранилось до десяти газетных вырезок. Даже редакционный шофер и тот сильно подружился с разведчиками. Теперь они почти все дымили из пестрых мундштуков, сделанных золотыми руками добрейшего Лавры.

В день выдачи обмундирования у разведчиков произошло событие, о котором потом долго говорили солдаты. Кузьмич, хлопоча возле своих лошадей, потерял тренчик от нового ремня. Пинчук устроил старику настоящий разнос. Только сейчас разведчики могли полностью оценить всю мудрость своего старшины в вопросах экономики.

— Що такэ есть тренчик? — спрашивал он сконфуженного ездового. — Тренчик — цэ кусок кожи. В Червоний Армии, мабуть, служат зараз миллионы чоловик. И як що каждый из бойцов потеряет по одному тренчику — цэ обойдется держави в тысячи волив. Скильки стоят тысячи водив? Миллионы рублив же. А скильки трэба на выделку кожи? Тэж миллионы… От тоби и тренчик!.. Беречь надо народное имущество! Так и в присяге сказано, яку ты принимав, Кузьмич! — заключил он и, довольный тем, что произвел достаточный эффект своими «волами» на разведчиков, пригладил вислые усы.

После этого Пинчук приказал отделенным построить во дворе всех новичков.

— Заниматься будэмо! — объявил он и вывел солдат за село, в заснеженную степь.

Там он заставил бойцов бегать, ползать по-пластунски, прятаться в снегу. То и дело покрикивал:

— Назад!.. Повторыты!..

Старшина проявил такое усердие, что под конец занятий солдаты взмокли.

— Завтра с утра знов начнем! — пообещал он, уводя разведчиков в расположение роты.

— А может, товарищ гвардии старшина, не стоит… — пробормотал Сенька, который теперь уже был отделенным командиром, но Пинчук так на кого посмотрел, что тот сразу же притих. — Оно конечно. Учеба, она на пользу… Как воздух, нужна солдату, — попробовал исправить свою оплошность Ванин.

И все-таки Сенька не понимал, почему это вдруг Пинчук решил «помуштровать» бойцов, — ведь раньше с ним этого не случалось.

— Молодежь учить трэба, — твердил старшина.

Петр не счел нужным объяснять Семену, как пришел он к этому мудрому выводу. А было это так…

Несколько дней тому назад позвал Пинчука к себе Забаров и неожиданно для него объявил:

— Знаешь что, старшина, а ведь ты не полностью выполняешь свои обязанности.

— Як цэ?.. Не розумию. — Петр, очевидно, был поражен этим заявлением: на его взгляд, он делал все, что требовалось от старшины.

— Хозяйственные дела ты ведешь безупречно. Тут, как говорят, у тебя комар носа не подточит, — продолжал лейтенант, посматривая темными глазами на сникшего вдруг Пинчука. — Но это еще не все. Ты читал вот эту книжку? — командир листал страницы Устава внутренней службы.

— Читав. Много разив читав.

— Значит, плохо читал, — продолжал Забаров строго. — Послушай. Вот в этой статье устава говорится, что старшина является прямым начальником сержантов и солдат роты и отвечает: за правильное несение службы солдатами и сержантами, за дисциплину и поддержание установленного внутреннего порядка и за сохранность оружия, боевой техники, боеприпасов и имущества в роте. В отсутствие офицеров роты старшина является заместителем командира роты. Видишь, какой ты большой начальник.

— У меня, товарищ лейтенант, было хозяйство и побольше, — глухо и обиженно заметил Пинчук.

— Может быть, — спокойно продолжал Забаров. — Но вот в уставе еще сказано, что старшина обязан лично проводить занятия с солдатами роты. Что ты на это скажешь? Проводишь ты такие занятия?.. Нет. То-то же! А учить бойцов мы обязаны и на войне, используя для этого каждый свободный час.

— То правда, — быстро согласился Пинчук и досадливо дернул себя за свисающий ус. — Ось як получилось нэ добрэ!.. Позабував, старый хрен!.. Спасибо, товарищ лейтенант, що напомнили!..

Несколько часов подряд не выглядывал Пинчук из своей хаты и только поздно вечером пришел опять к командиру роты. Положил перед ним разграфленный и заполненным лист бумаги.

— Что это? — удивился Забаров.

— Расписание занятий на завтра.

— Вот это дело! — похвалил лейтенант и, внеся некоторые поправки, утвердил расписание.

С тех пор Пинчук не пропускал ни одного свободного часа, чтобы не позаниматься с солдатами. Как-то с восхищением признался Шахаеву:

— Лейтенант-то наш, мабуть, у генерала учився! Як вин меня ловко пиймав! На уставе… а? Що ты на цэ скажешь?.. Голова у него добрэ приделана!..

— А ты, наверное, на него обиделся тогда? — спросил парторг.

— Першу минуту — да. А як вин мне растолкував, в чем я промах допустил, тоди що ж обижаться. Правду каже!.. Скоро, мабуть, в новое наступление пидэмо, готовить солдат надо к тому. Так що лейтенант прав. Проморгав я трохы!..