Соланж

Прищурившись, Зейн несколько секунд смотрел на нее. Наконец, пожал плечами:

— Что ж, попробовать стоило. Ты стала прозорливей. Но не думай, что выиграла войну. Это была лишь битва. Важная, но отнюдь не решающая. — Он помолчал. — А пока воспользуюсь планом «б».

Зейн щелкнул пальцами и оглянулся: из-за угла будки вышел Грег. Мужчина выглядел чуть взъерошенным, но не это насторожило Соланж. Его синие глаза были подернуты дымкой — казалось, будто он под гипнозом. Сероватые крупинки, поблескивавшие на смуглой коже, подсказали, что это не совсем так: в транс ввела не чужая воля, а «порошок забвения», который Грегу швырнули в лицо.

— Посмотрим, как ты справишься без своего добровольного помощника.

Зейн протянул руку к пленнику и начал сжимать пальцы. Окрыв рот, Грег надсадно дышал, продолжая стоять по струнке и не пытаясь освободиться от невидимой удавки.

— Не смей! — яростно крикнула Соланж, и Зейна отбросило назад. Он упал на капот чьей-то машины, и протестующее завопила сигнализация.

Что ж, сила вернулась — удвоенная, даже утроенная. И это радовало.

Соланж взглянула на бывшего возлюбленного. Тот сполз с капота на землю, обернулся черным питбулем и с рычанием оскалил зубы. Битве человека и животного не суждено было состояться, потому что пес резко развернулся и бросился прочь. Петляя между машинами, он скрылся из виду. И не догонишь.

Справившись с желанием броситься следом, Соланж повернулась к Грегу. Мужчина теперь свободно дышал, но его взгляд, как и прежде, был стеклянным, неосмысленным. В своей прошлой жизни она даже не слышала о «порошке забвения» и понятия не имела, что делать дальше. Переданные Мией знания тоже помочь не могли. Лишь тот, кто воспользовался «порошком забвения», мог прекратитьего действие. А Зейн уже далеко.

Соланж подошла к Грегу и легонько провела рукой по его лицу, сметая остатки порошка. Никакого результата это не дало. Она не знала, откуда появилась мысль испробовать иной способ — столь же абсурдный, как и желанный. Она постояла несколько секунд, нерешительно поглядывая на губы Грега, потом подалась вперед и поцеловала.

Теплота его губ подтверждала, что мужчина жив, меж тем отсутствие какой-либо реакции на поцелуй пугало. Что, если не получится вернуть Грега в нормальное состояние? Нет-нет, Соланж не желала об этом думать. Обхватив рукой подбородок мужчины, она потянула вниз, но не для того, чтобы скользнуть языком в его рот или, наоборот, заманить его теплый бархатистый язык к себе. Она ничего подобного не сделала, но не потому, что не хотела — речь шла не о собственном наслаждении, а о спасении.

Почувствовав ответное движение губ, Соланж еще несколько секунд позволяла ядовитому воздуху проникать в собственные легкие, а потом отстранилась и поспешно выдохнула в сложенные лодочкой ладони.

— Ты меня поцеловала? — послышался удивленный голос Грега.

— Забудь, — махнула рукой Соланж. — Как ты себя чувствуешь? Нормально?

— Да, все хорошо. — Он нахмурился, огляделся. — Как я здесь оказался?

— Ты не помнишь?

— Нет. Я проснулся, принял душ, побрился, вернулся в комнату, оделся, — перечислял Грег. — Потом услышал стук. Я открыл дверь… И ничего, — он поджал губы и покачал головой. — Это все твои магические штучки?

— Не мои, — ответила Соланж.

Она не знала, стоит ли говорить Грегу, что он избежал участи похуже смерти — навсегда остаться безвольным истуканом.

«Ладно, — приняла решение она, — прошло и прошло». И предложила:

— Пошли завтракать. Я проголодалась.

— Сначала расскажи, что случилось, — потребовал Грег.

— Как хочешь, — упорствовать она не собиралась. — Во время завтрака и расскажу.

7.

Они находились в пути уже почти час, и времени подумать было предостаточно, но Соланж все еще терзала себя вопросами. Что же такого могло вынудить Янису снова начать охоту за Хранительницей? Может, утрата последней магических сил? Или, наоборот, их возвращение? Зачем тогда это «я люблю тебя, пойдем со мной»? Нет, целью было отнюдь не убийство.

Что мог изменить ее приезд в Остин? Чему Яниса хотела помешать?

Вопросы, вопросы, вопросы… Они изводили, мучили, терзали. И не факт, что приезд в Остин хоть что-то прояснит.

— Ты совсем притихла.

Вспоминая реакцию на опасность, которая нависла над Грегом, Соланж украдкой взглянула на мужчину. Отголоски страха, что он может погибнуть, до сих пор звучали в душе. Нет, это не просто боязнь потерять добровольного помощника. Дело в ином. Чувство, которое поселилось в сердце, вовсе не элементарная симпатия. На фоне благодарности за неоценимую помощь, уважения за великодушие, привязанности, возникшей в результате обстоятельств, восхищения талантом, нежелания расставаться, стремления заботиться и оберегать эта эмоция немного меркла. И тут же вспыхивала новыми красками, когда о себе давало знать физическое влечение.

Соланж прижала пальцы к губам. Кто бы мог подумать, что простое, вызванное отнюдь не страстью, прикосновение сорвет покров с сердечной тайны.

Любовь — это могущественная магия. Именно она могла вернуть силы, когда возникла необходимость защитить любимого.