Соль земли

Когда Пуговкин несколько громче обычного сказал: «Краюхин для партии человек потерянный», Максим увидел лицо Краюхина. Услышав эти слова, Алексей выпрямился и взглянул на Пуговкина с презрительной усмешкой. Это не понравилось Максиму, и он подумал об Алексее: «Выскочка и зазнайка».

– Какие вопросы есть к комиссии? А ты, товарищ Краюхин, желаешь что-нибудь сказать? – проговорил Артём.

Алексей быстро поднялся, по старой военной привычке одёрнул гимнастёрку.

– Всё, что я мог сказать здесь, я изложил в объяснении, которое было заслушано на прошлом заседании бюро райкома. Добавить к этому мне совершенно нечего. Комиссия отнеслась к своему делу по-казённому, я назвал её подход к расследованию деляческим, что подтверждаю и здесь, на бюро райкома.

Алексей проговорил это негромко, но просто и убеждённо, и в голове Максима шевельнулась новая мысль: «Смело берёт!»

Выступление Алексея вызвало в кабинете говорок.

– Ты что же, Краюхин, думаешь, что твоя позиция более правильная, чем позиция партии? – не скрывая ехидства в голосе, сказал полный человек, сидевший первым от Артёма.

Алексей, успевший уже сесть, снова поднялся.

– А почему вы, товарищ Череванов, ставите знак равенства между позицией партии и позицией вашей комиссии? – в упор глядя на полного человека, спросил Алексей.

В кабинете опять послышался говорок, на этот раз более шумный. Артём настойчиво постучал карандашом по чернильному прибору, призывая участников заседания к порядку.

– У меня есть вопрос к товарищу Терновых, – послышался голос одного из членов райкома. – Семён Иванович, скажите как заведующий районным отделом народного образования, справлялся Краюхин со своей основной работой в школе и верно ли, что его выгнали из научно-исследовательского института в Высокоярске?

Из-за длинного стола поднялся седоватый пожилой человек с широким морщинистым лицом и быстрыми маленькими глазами.

– Насчёт института затрудняюсь точно сказать. По данным товарища Краюхина, он сам ушёл из состава научных сотрудников профессора Великанова…

– Легенда, в которую никто не поверит! – воскликнул всё тот же полный человек.

– Хотя, конечно, это наводит на некоторые сомнения, как уже заметил здесь Павел Павлович, – осторожно продолжал Терновых, – ибо трудно поверить, чтоб человек добровольно променял работу в научно-исследовательском институте в городе, у известного профессора, на деревню, на должность рядового учителя…

Терновых вытянул худую шею и посмотрел на Краюхина таким взглядом, который говорил: «Ты уж извини меня, Алексей Корнеич, что говорю против тебя, что ж, ничего не поделаешь, нажимают. Будь ты на моём месте, ты бы тоже так поступил».

Многие заметили его смущение, и в кабинете то там, то тут послышался смешок.

– Ну, а как в школе он работал? Был от него толк? – не унимался полный человек, которого заведующий районо назвал Павлом Павловичем.

– Товарищ Краюхин вёл в средней школе географию. Акты обследования инспектуры районо и облоно…

– Ты, Семён Иванович, на акты не ссылайся, а скажи своё собственное заключение, – перебил его Павел Павлович.

– Да, да, я к этому и клоню. Товарищ Краюхин неплохо преподавал, хотя, конечно, были у него некоторые недостатки, – поспешил высказать своё заключение Терновых.

– Ты на его уроках бывал, Семён Иванович? – спросил Артём.

– Забегал, Артём Матвеич, забегал. Согласно отчётам, представленным в районо директором школы, успеваемость по географии стоит на одном из первых мест.

– На первом месте, Семён Иванович, – краснея и возбуждённо поблёскивая глазами, сказал Алексей.

– Да я и говорю, что на первом месте, – растерянно переводя взгляд с Краюхина на Павла Павловича, подтвердил Терновых.

– Товарищ Краюхин добился полной и высокой успеваемости по своему предмету. Кроме того, он начал с учащимися закладку школьного мичуринского сада. Я совершенно не понимаю поведения здесь Семёна Ивановича, – возмущённо проговорил секретарь райкома комсомола Татаренко.

– Заврайоно, наверное, почаще тебя бывает в школе, товарищ Татаренко, – сказал Павел Павлович и выпятил нижнюю губу.

– А вам, Павел Павлович, следует покритичнее относиться к работе отделов исполкома! – привстав со стула, воскликнул Татаренко.

– Уж как-нибудь обойдусь без ваших советов, – сердито пробурчал Череванов.

– Товарищ Череванов и товарищ Татаренко, призываю вас к порядку! – стуча карандашом по чернильному прибору, сердито сказал Артём. – Вопросы к комиссии ещё есть? Если нет, прошу выступать.

Едва лишь Артём закончил, как послышался голос всё того же полного человека, Павла Павловича Череванова, работавшего в Притаёжном уже несколько лет председателем райисполкома.