– Возьмём, Тиша, ребёночка. Пусть растёт вместе с нашими! – со вздохом произнесла женщина, ласково беря на руки сына Марея.
– Возьмём, Палаша! А на селе скажем – подбросили нам.
Марей зарыдал. Такое участие, такое истинное благородство могло быть только у людей, которые сами хорошо знали лихо.
Марей поцеловал сына, поцеловал в последний раз, чтобы никогда больше не видеть его и не знать ничего о нём…
– Пошли вам бог здоровья и счастья! – сказал Марей и обнял незнакомого бородатого мужика, как кровного брата.
Близился рассвет. Надо было уходить, и не улицей, а огородами, как ему советовал мужик. Марей вышел к ельнику, где были спрятаны его лыжи, встал на них и, не видя от слёз ни неба, ни земли, побрёл к пасеке, где поблизости от могилы жены ждало его ещё горшее одиночество.
Весной, когда обнажились из-под снега дороги, на пасеку явился из города хозяин. Он приехал с ватагой офицеров жандармского управления. Офицеры охотились на косачей, пьянствовали, заставляли Марея прислуживать им. Марей чувствовал, что ходит по острию ножа. Чуть провинись – и начнутся допросы: кто ты такой? откуда взялся? Не сносить ему головы, если дознаются, что он беглый каторжанин.
Марей решил бежать с пасеки. Он запасся дробью, порохом, пистонами, но ружья не было.
У хозяина с офицерами был целый склад оружия. Марей выбрал себе длинноствольный капсюльный дробовик и собрался на рыбалку. В ночь подул сильный ветер, разлившаяся река покрылась белыми гребешками. Хозяин не советовал Марею ехать: «Ничего не добудешь». Марей объяснил: «Гости ухи желают, ваше благородие. Попробую налимов в карчах поймать». – «Ну, поезжай, да с пустыми руками не явись. Оскандалишь меня», – переменил тон хозяин.
Утром хозяин и гости поднялись, вышли на реку и увидели перевёрнутую вверх дном лодку, прибитую ветром к берегу. Ясно было, что работник утонул. «Ах, сукин сын, ружьё загубил!» – только и сказал хозяин.
А Марей между тем уходил от пасеки всё дальше и дальше, пробираясь по лесистым берегам реки Большой к северу.
Три зимы прожил Марей в избушке на высоком яру. Вокруг были глушь, безлюдье. Изредка его навещали охотники-тунгусы. Они помогали ему добывать ружейные припасы, хлеб, соль. Особенно сдружился Марей с кривым тунгусом Осипом. Он был уже старик, лучше других объяснялся по-русски. Старый тунгус любил Марея за его доброту и бескорыстие. Они часто охотились вместе, и никогда русский не пытался присвоить труд Осипа.
Летом на четвёртый год на стан Марея нахлынули люди. Это были российские крестьяне, бежавшие в Сибирь от нищеты и голода. Им приглянулся яр, на котором стояла избушка Марея, и они решили поселиться здесь. Рядом с избушкой Марея задымили трубы восьми новых изб. Марей соскучился по людям и помогал новоселам чем мог: показывал лучшие охотничьи угодья, учил бывших хлеборобов ловить рыбу и птицу. Так в далёком Улуюлье, среди неоглядных лесов, возникла Мареевка.
Но самому основателю деревни не пожилось тут. На второй год наехали новые переселенцы. Кто и где прознал про тайну Марея, он и сам не мог сказать, но один из первых переселенцев, Семён Лисицын, предупредил его: «Уходи, Марей, объявились злые люди».
Марей бросил свою избушку и ушёл к тунгусу Осипу в верховья Таёжной. Уж тут ли была не глушь? Две-три заимки да староверческий скит – вот и всё население на округу в сотни вёрст. Кажется, живи себе и не беспокойся, что пострадаешь от руки худого человека.
Но в ту пору разгоралась в Сибири «золотая горячка». Тысячи людей из купеческого, торгового и чиновничьего сословий были охвачены жаждой наживы. Группы и даже целые отряды таких людей ринулись в тайгу.
Улуюлье влекло всех слухами о затерянном караване золота. Пришельцы безуспешно ощупывали баграми реки и озёра и всю злость за свои неудачи вымещали на тунгусах. Тунгусов выбивали и в одиночку, и целыми семьями. Считалось, что тунгусы знают, где захоронено золото, но молчат, не желая отдавать его.
Марей понял, что жить в такое время среди тунгусов опасно. Искатели золота могли убрать его как своего конкурента. Марей ушёл в староверческий скит.
Около восьми лет прожил Марей со староверами. Жизнь в скиту была каторгой. Однажды кто-то не вынес этой постылой жизни и подпалил староверческий посёлок. Люди разбрелись кто куда; Марей пошёл в глубь тайги искать Осипа. Надо было где-то в безопасном месте пересидеть год-другой, пока уляжется вся эта история с поджогом скита. Горячка с поисками золота в Улуюлье к этому времени пошла на спад. Многие на поисках затерянного каравана с золотом разорились, и их горький опыт удерживал других.
Марей нашёл Осипа в верховьях маленькой речки, впадавшей в Синее озеро. Старик жил в полном одиночестве. Из всей многолюдной ветви древнего тунгусского рода он остался один. Остальные или разбрелись, или погибли. Старый тунгус обрадовался приходу Марея. Осип был уже дряхлым. Однажды он сильно заболел. Марей поил его настоем брусничного листа, выпекал на кедровом масле лепёшки из толчёной сушёной рыбы, но здоровье старика не улучшалось. Марей понял, что поправиться тунгус не сможет.