Сокрушая врагов

Очнулся он оттого, что кто-то энергично тряс его за плечо.

– Вадим! Вадим!

Сознание возвращалось неохотно. Кисельная пелена держала крепко, не отпускала.

– Вадим! Да очнись же ты, – звал на удивление знакомый голос, – вставай!

Юноша превозмог это нелепое состояние и разлепил глаза. Резкость зрения вернулась не сразу. Слабые очертания склонившегося перед ним человека продолжали дергаться и произносить, как заклинание.

– Вадим, очнись… Вставай… пора, пора!

Бывший десятник моргнул несколько раз и наконец сфокусировал взгляд. Было светло, сквозь голые деревья к земле пробивался солнечный свет.

– Палей? – не поверил он своим глазам.

– Я это, я!

– Как ты тут?

– Вставай! – потянул за руку Палей. – Видать, крепко тебя приложили…

– А? Что?

– Да поднимайся же ты!

Щербатый помог Вадиму подняться. Словно после хорошей пьянки, ноги юноши дрожали, и он оперся о плечо новгородца.

– На вот, испей, – предложил Палей, протягивая раненому кожаную фляжку.

Жидкость с явным привкусом меда немного взбодрила. Вадим обвел взглядом место ночного боя и удивился. У той сосны, где он держал оборону, рядком возлежали новгородские дружинники, крепко опутанные веревками и с кляпами во рту. Среди них юноша приметил и воеводу Тилея. Некоторые воины были поранены, на одеждах запекалась кровь. Но, кажется, все были живы, судя по широко распахнутым глазам. Они взирали на князя руссов и на его спасителя.

– Это кто их? – недоуменно спросил Вадим. – Уж не ты ли?

– Ну, не я один, – скромно ответил Палей, – нашлись доброхоты. – Щербатый улыбнулся и кивнул в сторону.

Медленно повернув отяжелевшую голову, Вадим узрел десяток вооруженных воинов. И, кажется, это был десяток Палея, что примкнул к его конвою прошлым днем.

– Это кто ж такие?

– Мой десяток, – гордо ответствовал Щербатый.

– Не понял, – устало протянул Вадим. – Новгородцы?

– Руссы мы, княже, руссы, – едва заметно поклонился Палей. – Не сомневайся.

Вадим схватился за голову, почувствовав легкое головокружение.

– Опять не понял…

– Дозволь, княже, по дороге тебе все обсказать, а сейчас уходить надо.

– Куда?

– Куда велишь.

Ох, тяжело было Вадиму сообразить, что происходит. Голова раскалывалась, ныло подрезанное предплечье. Он машинально потрогал раненую руку – ты смотри, уже успели перевязать.

– Рана неглубокая, – заметив его жест, пояснил Щербатый, – до свадьбы заживет.

– Ага…

– Пойдем, княже, кони наготове.

– А где Валуй? – вдруг вспомнил Вадим.

– Жив-здоров. – Палей цокнул языком. – Спит в избе. Мы его отваром маковым напоили, чтобы он…

– Понятно, – кивнул Вадим, верно уловив ход мыслей, – уходим!

Он сделал шаг по направлению к строю воинов.

– Княже (ох, до чего же дико было слышать Вадиму это обращение к себе. Ну не привык еще…), княже, – повторил Щербатый, – что с этими делать?

Вадим поворотился к пленникам. Оставить тут, на морозе? Это верная смерть – кто их будет искать? А убивать их ему не хотелось. Отпустить? Так ведь в погоню кинутся. Вон, волками глядят, особенно воевода. Нет, этот не простит, не спустит.

– Оставим здесь, – распорядился молодой князь, – пусть посидят, подумают, только…

Вадим подошел к Палею и вынул у него из-за пояса нож.

– Вот. – Князь воткнул нож в снег, метрах в десяти от пленников, и, более не глядя на них, направился к своему, неожиданно разросшемуся отряду.

– Уходим, Палей! Где кони?

– У поля, княже, тут недалече.

– Веди!

* * *

– Куда, велишь, княже, – осмелился спросить Палей, когда они уселись в седла.

– В Новгород, – кратко ответил Вадим.

– Но…

– Никаких но, Палей! Мне надо повидать там кое-кого.

– Это опасно… да и мы уже разоблачили себя. – Десятник указал на своих людей. – Нам обратного ходу нет.

«Черт, а ведь он прав», – задумался Вадим. Конечно, надо было навестить указанных старым князем людей. Надо порасспросить, поразузнать, что к чему. А то он уже подзапутался в местных интригах. Кто тут кому брат, сват, кум или враг?

– А вам всем и не следует маячить в городе. Я пойду один, – твердо решил Вадим. – Есть где, у кого под Новгородом схорониться?

Палей задумался.

– Найдем.

– Место надежно?

Щербатый уверенно кивнул.

– Вот и хорошо. Давай прямиком туда, там все и обсудим. Поехали!

Палей первым тронул лошадь, Вадим за ним, а следом и весь десяток руссов. Полем обошли деревушку, вброд пересекли маленький ручеек, еще не затянутый льдом, и по едва приметной лесной дорожке стали забирать в сторону от людных мест.

К полудню пошел снег. Сначала кружили крупные хлопья, а затем плотная белая стена окутала мир. Продвигаться стало затруднительно, и Вадим решил скомандовать привал. Как раз Палей заприметил подходящее место под кучно растущими елями.

Расположившись, перекусили имеющимся хлебом и вареными яйцами. Признанный князь руссов до того оголодал за время своих мытарств, что лично уничтожил полкаравая и с добрый десяток яиц. Пережидать непогоду пришлось почти до самых сумерек.