Сокровище Голубых гор

— Гм„ Ну, он может обогнать нас, если даже выйдет и позже. Судно у него образцовое, быстроходнее моего, — проговорил с задумчивым видом моряк. — Еще только десять, — прибавил он, взглянув на часы. — Времени у нас достаточно, успеем до вечера погрузить все необходимое. Итак, если вам угодно, ровно в полночь мы можем поднять паруса.

— Отлично, капитан. К этому времени мы с сестрой будем на вашем корабле. А пока до свидания.

Оставшись один, Ульоа крикнул:

— Эй, Эмилио!

На этот зов явился тот самый юнга, который перед тем подавал кофе, и почтительно спросил:

— Что прикажете, капитан?

— Где экипаж?

— С вашего разрешения, капитан, весь на берегу.

— Это я знаю. Но где именно?

— Боцман говорил, что его самого и всех остальных в случае надобности можно найти в таверне Быка.

— Ну, так ступай туда и скажи им от моего имени, чтобы все они немедленно собрались на борту. Ночью выходим.

— Слушаю, капитан! — проговорил юнга и бросился исполнять полученное приказание.

Не прошел он и двадцати шагов по набережной, как какой-то плотный, коренастый человек, с лицом индейца из области Кордильер, только более грубым и неприятным, схватил его за руку и так сжал ее, что бедный малый чуть не взвыл от боли.

— Молчи! — угрожающим шепотом предупредил его незнакомец. — Молчи и следуй за мной, если хочешь быть богатым» Ведь ты — юнга с «Андалузии»?

— Да, сеньор. Но я послан по спешному делу и…

— Ладно! Я не стану надолго задерживать тебя» Всего на четверть часа. Потом можешь идти, куда тебе нужно» Называй меня капитаном и следуй за мной так, чтобы это не очень бросалось в глаза разным любопытным.

III. Гибель «Андалузии»

Самый страшный бич для мореплавателей — это подводный смерч, свирепствующий только в океанах, потому что в обыкновенных морях ему негде разгуляться. Водяным смерчем называется страшное явление, когда среди бушующих волн вдруг до самых облаков поднимается и соединяется с ними водяной столб, который, с необыкновенной быстротой вращаясь вокруг самого себя, так же быстро проносится по воде. Ужасны песчаные смерчи, временами проносящиеся по пустыне Сахара и погребающие под собой целые караваны, но еще более страшны морские. Горе несчастному кораблю, попавшему во власть всеразрушающего, крутящегося водяного столба; гибель судна тогда неизбежна — от него не остается ничего, кроме разбросанных по морю жалких щеп.

Смерч, готовившийся обрушиться на злополучную «Андалузию», был невероятных размеров и крутился с ужасающей быстротой. Океан во время образования смерча бесновался с такой чудовищной силой, точно на дне его действовало несколько вулканов. Все пространство вокруг корабля постепенно вздувалось до размеров огромной горы. Из недр этой водяной горы временами раздавался шум, подобный раскатам подземной грозы.

Капитан, боцман и дон Педро стояли на носу судна, наблюдая за зловещим явлением, угрожавшим всем неминуемой гибелью.

— Буря улеглась, как это всегда бывает при смерче, — заметил капитан. — Но это только для того, чтобы вскоре разразиться с еще большей силой и уничтожить судно.

— Неужели нет возможности уклониться от смерча? — тоскливо спрашивал дон Педро, думая о своей сестре, которую должен был покинуть одну в каюте.

— Если не удастся рассеять его пушечным выстрелом, то спасения нет, — ответил дон Хосе.

— Если не удастся? Следовательно, это не всегда удается?

— Увы, да! Это зависит от разных условий. К тому же такая мера уже сама по себе представляет опасность для корабля.

— Почему, капитан?

— Потому, что смерч, разбиваясь, рождает огромные водяные валы, способные потопить любое судно.

Между тем на палубу уже выкатили небольшое орудие, обыкновенно хранившееся в недоступном для сырости месте, и пушкарь, по указанию капитана, устанавливал прицел. Одновременно с этим старый боцман, суеверный, как все моряки из простонародья, пустил в море маленький бочонок, на котором острием ножа начертил кабалистический знак, так называемый Крест Соломона, обладавший будто бы силой уничтожать смерчи.

Раздался выстрел, но внезапно налетевшим сильнейшим вихрем ядро подхватило и отнесло в сторону от цели. Крик ужаса, вырвавшийся у всего экипажа, был покрыт воем и свистом разнузданных стихий.

На палубе появилась бледная как смерть и с трудом державшаяся на ногах сеньора Мина и повисла на руке у брата.

— Я не могла дольше оставаться в одиночестве, — прошептала она. — Уж если погибать, так рядом с тобой, дорогой Педро.

Молодой человек молча прижал к себе руку сестры.

— Конец всему, дон Хосе? — немного погодя спросил он у капитана.

— Это известно одному Богу, — ответил тот, нервно теребя кончик бороды. — Кажется, столб изменил направление, так что, быть может, на нас обрушится не вся его сила» Бывает и так.

— А не попытаться ли дать второй выстрел?