Сокровища Третьего рейха

Другой свидетель, бывший узник Освенцима Петер Эдель, так рассказывает об обстоятельствах, приведших его в закрытую зону концлагеря Заксенхаузен:

«…Толстый капо (староста барака) указал на меня рукой с зажатой в ней армированной свинцовой трубой: “Zawod![1]”». Не понимая, что он хочет от меня, я весь сжался в ожидании удара. Однако офицер СС движением руки отодвинул капо в сторону. Переводчик-заключенный выступил вперед:

– Что ты есть по профессии?

На этот вопрос я еще мог кое-как ответить ему по-польски:

– Jestem artysta malarzem.

– Artysta malarz, – повторил переводчик. – Господин штурмбаннфюрер, он говорит, что он художник!

– Художник?

– Ну, что-то в этом роде.

– Спросите его о том, где он учился, не привирает ли он.

– Учился? Я учился графике и живописи в Берлине…

– Отлично!

Адольф Бургер

Штурбанфюрер выглядел весьма удовлетворенным. Затянутой в перчатку рукой он взял меня за подбородок и высоко поднял мне голову, заставив смотреть прямо ему в глаза. Если бы не едва заметная циничная улыбка, таящаяся в глазах и уголках рта, он выглядел бы почти любезным. Чего хотел этот высокий эсэсовский чин от меня, в какую засаду заманивал?»

К тому времени Петер Эдель, немецкий еврей, участник Сопротивления, арестованный гестапо в 1942 году, находился в концлагере уже 2 года, выглядел как скелет и рассчитывал только на смерть как на освобождение от страданий. Его жена Эстер погибла в газовой камере; ежедневно на его глазах на смерть отправлялись десятки других людей. Однако неожиданно появившийся в 1944 году в лагере незнакомый штурмбаннфюрер СС (а это был Бернхардт Крюгер собственной персоной), приехавший из Берлина, спас жизнь его и нескольких других узников. То, что произошло дальше, напоминало сказку: в Освенцим узников привезли в вагонах для скота, теперь же эсэсовец вез их в мягком купе скорого поезда. Они сошли с него в Ораниенбурге – тихом, уютном городке к северу от Берлина. Бывшие узники Освенцима еще не знали, что всего в двух километрах от этой идиллии располагается огромный концентрационный лагерь Заксенхаузен, в котором за 10 лет – с 1936 по 1945 год – погибло около 100 тысяч человек…

Особая зона, где располагались бараки № 18 и № 19, была тщательно изолирована от остальной части концлагеря. Это был, по существу, лагерь в лагере. Его окружал ряд колючей проволоки и деревянный забор трехметровой высоты, по верху которого была также натянута колючая проволока. Никто в лагере, включая охранников, не знал, что творится за этим забором. Окна бараков были замазаны известью, так что заглянуть внутрь было невозможно. А между тем здесь можно было бы увидеть любопытнейшие вещи.

Все 144 заключенных бараков № 18 и № 19, привезенные сюда из 13 стран Европы, были высококлассными специалистами своего дела: граверами, художниками-графиками, типографскими рабочими и фальшивомонетчиками. Старшим среди них был Соломон Смолянов, выходец из России, накануне войны арестованный голландской полицией в Амстердаме за подделку английских 5-фунтовых банкнот. Попав в концлагерь Заксенхаузен прямо из голландской тюрьмы, он занялся здесь уже знакомым ему делом, правда, на этот раз в намного более крупных масштабах.

Рудольф Франц

Пленники «особой зоны» называли свое новое место заключения «золотой клеткой». В отличие от других узников огромного концлагеря (где до начала 1945 года погибло до 30 тысяч человек), они находились на привилегированном положении: им разрешалось носить длинные волосы и гражданскую одежду, играть в настольный теннис, свободно передвигаться в пределах огороженного пространства, их сравнительно прилично кормили и снабжали куревом. Как вспоминает Адольф Бургер, из репродукторов всегда лилась спокойная классическая музыка, способствовавшая созданию необходимого настроения, – ведь работа у узников «золотой клетки» была чрезвычайно кропотливой, требовавшей немалой концентрации сил. Облаченные в белые халаты и в белые перчатки, они колдовали над печатными формами в окружении больших корзин, наполненных пачками фальшивых английских банкнот…

Весной 1945 года, незадолго до падения Берлина, все работы были прекращены. Как вспоминает Бургер, ему и другим заключенным приказали собрать всю поддельную валюту, штампы и печатное оборудование в деревянные ящики, которые затем были опломбированы, пронумерованы и куда-то вывезены. После этого узников «золотой клетки» спешно перевели в концентрационный лагерь в Эбензее. Здесь в подземных выработках было сконцентрировано большое количество заключенных. Немцы планировали взорвать штольни. От неминуемой гибели узников спасли советские войска.