Сокровища Тарантии

Я живу в тихом Пограничье, и самые страшные интриги, доступные двору короля Эрхарда Оборотня состоят в банальных любовных похождениях да глуповатых розыгрышах как со стороны лично Эрхарда и его приближенных, так и с моей — я владею искусством волшебства, а значит, и определенным преимуществом.

Просто в Пограничье очень много иных, более важных дел. У нас нет времени на дурацкие забавы и нелепые обиды.

Хальк время нашел. И начал действовать.

Смысл его авантюры был таков. В казне очень мало денег. Ради получения нескольких лишних тысяч золотых кесариев Конан наизнанку вывернется. И вывернет своих приближенных. Так или иначе, Аквилония не разорится — слишком сильное государство, но вот найти занятие для скучающего монарха и не менее скучающего библиотекаря, жаждущего на время покинуть душную столицу, вполне можно. А именно: они поедут отдыхать. Почему и каким образом?

Да потому, что в Тарантии возникнет слух, будто обнаружены несметные богатства сказочных Нифлунгов! Море разливанное золота и драгоценных камней!

Съездим. Поглядим, поищем несуществующую черную кошку в темной комнате, несолоно хлебавши вернемся обратно... Присутствие короля в столице вовсе не обязательно — с делами государства отлично справится герцог Просперо. А Конан и от дохнет, и развеется на природе. Разочаруется в древних легендах? И что такого? Король каждый день терпит куда более тяжелые разочарования!

Остается придать этой выдумке вид подлинности. И не вызвать подозрений.

За чем же дело стало?

Не знаю почему, но мысль Халька внезапно мне понравилась. Вчера, во время встречи с Конаном, король показался мне излишне хмурым, в отличие от прошлых лет — я всегда помнил киммерийца веселым и быстрым на подъем человеком, которому великий грех уныния был насквозь чужд.

Ладно, я помогу барону Юсдалю. Не ради самого Халька, чья ухмылочка вызывала у меня нехорошие подозрения, а ради Конана — варвару, видать, надоело целую зиму безвылазно сидеть в Тарантии. Пускай развлечется охотой за несуществующим (или давным-давно утопленным в Океане) кладом. Известно, что глубины времени и моря крайне редко возвращают свои сокровища людям. В любом случае Конан или его посланники ничего не найдут.

...Когда предварительный план действий был готов, мы отправили Темвика гулять по городу, а сами, обложившись огромным количеством книг, карт местности, летописей и прочих необходимых для столь серьезного дела принадлежностей, начали изготавливать "доказательства". Было ясно, что если мы, в лучших традициях шадизарского жулья, состряпаем какую-нибудь простенькую "древнюю карту", никто в существование сокровищ Нифлунгов не поверит. Следовало поработать тщательно и сразу в нескольких направлениях.

Никакого острова Воронов, о котором упоминалось в "Хронике короля Алькоя" на картах, само собой, не было, а использовать в качестве местоположения "клада" вспомнившийся Хальку остров Вороньих Стай смысла не имело — и населен людьми, и чересчур маловат.

— Что бы такого оригинального придумать? — вопрошал сам себя барон Юсдаль, склонившись над обширной картой побережья и архипелагов, расположенных к полуночному закату от Пущи и Ванахейма. — Вот острова Чертоги Имира... Не пойдет, слишком далеко. Следует выбрать что-нибудь полуденнее фьорда Старкардгарт, и уж точно не полуночнее Оскаленного фьорда и устья реки Нямун. Там слишком холодно, льды, дикие нордхеймцы, бр—р—р... Вот, Тотлант, взгляни — Ванские острова. Довольно большой и необжитый архипелаг. А вот остров Вадхейм — вполне подойдет...

Я взглянул. Действительно, удобно. Можно безопасно добраться из Аквилонии по суше, оставляя справа Киммерийские горы и выходя к городку Рагнарди, который в равной степени принадлежит и варварам—ванирам и аквилонским купцам, торгующим с Полуночью. Затем — на ладье. Островов много, около полутора десятков, достаточно выбрать любой (тот же Вадхейм, избранный Хальком) и измыслить правдоподобную сказку о том, что царь Тразарих сотоварищи погиб именно там.

Я нарисовал сразу четыре карты — якобы кхарийские и раннеаквилонские. Пришлось употребить все умения, полученные некогда в магической обители моего родного Луксура — надписи по-кхарийски, особые символы, стилистика прежних картографов, все это должно быть учтено.

Хальк тем временем подделывал летописи, касающиеся событий первого века от основания Аквилонии. Все это заняло полный день работы — ничего не скажу, творить древнюю историю собственными руками довольно увлекательно.