Сокровенное сказание Монголов

§ 245. После этого случая стали собираться к Теб-Тенгрию подданные всех девяти языков. Тут и от Чингис-хановой коновязи многие подумывали уйти к Теб-Тенгрию. Уходили к Теб-Тенгрию и крепостные Темуге-Отчигина в таковом народном движении. Тогда Отчигин отправил своего посла Сохора потребовать обратно своих беглых холопов. Но Теб-Тенгрий, всячески надругавшись над послом Сохором, отослал его обратно пешком, заставив нести на спине свое седло, и сказал при этом: «Будешь послом как раз под пару Отчигину!»1 Вынужденный принять обратно своего посла к таком уничижении, Отчигин на другой же день отправился к Теб-Тенгрию сам и сказал: «Посла Сохора вы с поношением отправили обратно пешим. Требую своих крепостных!» При этих его словах семеро Хонхотанцев соступили его со всех сторон и говорят: «А в праве ты был посылать своего посла Сохора?» В страхе, как бы они чего над ним не сделали, Отчигин-нойон ответил: «Да, я тут поступил неправильно, виноват!» – «А раз виноват, то проси прощения на коленях!» И велели ему стать на колени сзади Теб-Тенгрия. Крепостных, конечно, ему не отдали, и Отчигин на следующее утро чуть свет отправился к Чингнс-хану. Когда он вошел, Чингис-хан еще лежал в постели. Отчигин пал на колени и со слезами сказал: «К Теб-Тенгрию стали стекаться крепостные всех девяти языков. И вот я послал к Теб-Тенгрию своего посла Сохора потребовать обратно своих собственных крепостных. Когда же он, всячески оскорбив моего посла Собора, выслал (то обратно пешим с седлом на спине, я сам отправился требовать их. Но семеро Хонхотанцев обступили меня со всех сторон и заставили просить прощения у Теб-Тенгрия, стоя сзади него на коленях». Рассказывая все это, он рыдал. Чингис-хан не успел еще произнести ни слова, как Борте-"кин привстала на постели и села, прикрывая грудь свою концом одеяла. Слезы закапали у нее из глаз. как только увидала она, что Отчигин в самом деле плачет. И она заговорила: "Что же это они делают, эти Хонхотанцы! Только на днях стакнулись и избили Хасара, а теперь опять. Как смеют они ставить позади себя на колени Отчигина? Что это за порядки такие?

Так, пожалуй, они изведут всех твоих братьев, подобных лиственницам или соснам. Ведь несомненно, что долго ли, коротко ли:

Падет как увядшее древо
Тело твое, государь.
Кому же дадут они править
Царством смятенным твоим?
Столпом сокрушенным падет
Тело твое, государь.
Кому же дадут они править
Царством разбитым твоим?

["Когда, подобно высохшему дереву, падает твое – тело, кому дадут они править твоим царством, которое уподобится разметанной конопле? Когда, подобно колонне, обрушится твое тело, кому дадут они править твоим царством, которое уподобится стае птиц"

Как дадут они мне, худо-бедно, вырастить трех-четырех малюток моих, эти люди, способные извести даже и братьев твоих, подобных лиственницам или соснам? Что же это такое творят Хонхотанцы! И как можешь ты спокойно смотреть на такое обращение с своими же братьями?" После этих слов Борте-учжины Чингис-хан сказал Отчигину: «Теб-Тенгрий ужо явится. Я разрешаю тебе поступить с ним по своему усмотрению». Тогда Отчигин встал, отер слезы и, выйдя, поставил наготове трех борцов-силачей. Вскоре же является Мунлик-отец со своими семерыми сыновьями. Все входят, причем Теб-Тенгрий усаживается справа от Винницы. Но тут же Отчигин хватает его за ворот: «Вчера ты, – говорит он, – вчера ты заставлял меня молить о прощении. Давай же попытаем жребия!» И, держа его за ворот, поволок к дверям. Теб-Тенгри, в свою очередь, схватил его за ворот, и началась борьба. Во время борьбы Теб-Тенгриева шапка упала перед самым очагом. Мунлик-отец поднял шапку, поцеловал и сунул к себе за пазуху. Тут Чингис-хан и говорит: «Ступайте мериться силами на дворе!» Отчигин потащил Теб-Тенгрия, а тем временем стоявшие наготове, в сенях к за порогом, трое борцов переняли у него Теб-Тенгрия, выволокли на двор и разом переломив ему хребет, бросили у края телег на левой стороне двора. Отчигин же вернулся в юрту и говорит: «Теб-Тенгрий заставляет меня молить о пощаде, а сам не хочет принимать моего приглашения попытать жребья: притворяется лежачим. Видно, что друг он на час!» Сразу понял Мунлик-отец, в чем дело, слезы покапали из глаз его, и он говорит: «Нет у Великой Матери Земли-Эген столько камьев, нет у моря и рек столько ручьев, сколько было моих дружеских услуг!» При этих словах шестеро его сыновей, Хонхотанцев, загородив дверь, стали кругом очага, засучив рукава. Все более теснимый ими Чингис-хан, со словами «Дай дорогу, расступись!», вышел вон. Тут Чингис-хана обступили стрельцы и дневной караул гвардии. Он увидал Теб-Тенгрия, который валялся с переломленным хребтом с краю телег. Приказав принести с заднего двора запасную серую юрту, он велел поставить ее над Теб-Тенгрием, а затем, приказав заложить подводы, укочевал с этого места.