Правда, в 1941—1942 гг. Ил-2 часто подходили к цели на сверхмалой высоте. Это должно было затруднить немецким зенитчикам как обнаружение «горбатых» – до последнего момента не видимых за стеной леса или складками местности, – так и их поражение (из-за слишком большого углового перемещения цели). Однако, отмечалось в директиве командующего ВВС Красной Армии А.А.Новикова от 22 августа 1942 г., противник все же сумел организовать «эффективное противодействие с земли нашим ударам с бреющего полета. На вероятных направлениях полета самолетов Ил-2 создаются мощные завесы зенитного огня, для чего используются все виды оружия, вплоть до минометов, огнеметов, фугасов, танковых и противотанковых пушек, в результате чего наши штурмовики несут значительные потери»225.
С 1942 г., летая на средних или малых высотах, пилоты Ил-2 стали применять рысканье по курсу, скольжение (т.е. боковое смещение самолета) и другие виды противозенитного маневра – выполнявшиеся и всей группой, и каждым самолетом в отдельности. Однако при этом изменялись либо один, либо два параметра полета (например, только курс или курс и высота), тогда как для надежного уклонения от снарядов требовалось одновременно изменять три параметра – и курс, и высоту, и скорость (изменение, например, одного только курса немецкие зенитчики быстро учитывали и корректировали свои трассы). А это, в свою очередь, требовало хорошей выучки пилотов, хорошей групповой слетанности – того, что в советской штурмовой авиации встречалось нечасто. Кроме того, немцы могли парировать противозенитный маневр «горбатых» постановкой заградительного огня... Более надежным способом снизить потери Ил-2 от зенитного огня было подавлять зенитки – перед или одновременно со штурмовкой объекта. Но этим, как мы видели, еще в первой половине 1943 г. пренебрегали – и только потом стали практиковать и постоянное выделение для этой цели специально натренированных экипажей и нанесение удара по зениткам силами трети, половины, а то и всей группы. Даже если орудия и не удавалось при этом уничтожить, огонь их становился менее прицельным, а то и совсем прекращался. «Когда штурмовик пикировал на зенитную батарею, – свидетельствует И.И.Пстыго, – ни одна из них не выдерживала нервного напряжения и еще до открытия самолетом огня весь расчет разбегался в укрытия. [...] Не помню и не слышал, чтобы такой поединок хоть раз выиграли зенитчики»226. Эффективный огонь при такой тактике штурмовиков зенитки открывали только в момент ухода «горбатых» от цели...
Тем не менее – как мы видели выше – потери Ил-2 от зенитного огня (в абсолютном исчислении) все возрастали: на фронте применялось все больше и больше этих самолетов, а значит, у немецких зенитчиков появлялось все больше и больше целей. Из-за этого и общая величина боевых потерь штурмовиков в 1943—1945 гг. оставалась примерно на одном уровне или даже возрастала: в 1943-м по боевым причинам ВВС Красной Армии потеряли 3515 этих машин, в 1944-м – 3344 (а по данным В.И.Алексеенко – 3722), в январе – апреле 1945-го – 1691227 (т.е. за весь год при той же напряженности боевых действий могло бы быть потеряно до 5000 Ил-2). И отмеченное выше увеличение числа боевых вылетов, приходящихся на одну боевую потерю Ил-2, достигалось только за счет значительного возрастания численности советской штурмовой авиации (а также, возможно, за счет некоторого увеличения интенсивности ее использования, т.е. увеличения количества боевых вылетов на один самолет)228.