«Сокол-1»

В Ростове-на-Дону стояло чудесное, теплое бабье лето — прекрасное время для полетов. Молодой командир эскадрильи, познакомившись с личным составом, вникнув во все, первым делом решил посмотреть на своих новых подчиненных в воздухе. Два дня летал с каждым по очереди в зону, где проверял всех на умение вести воздушные бои.

Результаты огорчили его. Летчики, обучавшиеся в упрощенных, не боевых условиях, казались ему медлительными, малоактивными. «Наверное, и я таким прибыл в Испанию, — подумал Шестаков. — Так что к ребятам особых претензий не предъявишь, но научить их настоящему бойцовскому искусству надо».

Однако об этом легко было думать. А как, с чего начать? Ведь придется ломать устоявшиеся порядки, традиции. А такое не проходит безболезненно. У него, конечно, отличный заместитель — прибывший вместе с ним из Испании старший лейтенант Матвеев. Политрук эскадрильи Юрий Борисович Рыкачев — подвижный, деятельный, все время жаждущий чего-то нового, интересного. Командир первого звена лейтенант Анатолий Комоса, по всему видно, человек надежный, готовый на все ради того, чтобы как следует обучить подчиненных. Ну, а как быть, например, с командиром второго звена лейтенантом Тытарем, если сдававший Шестакову дела комэск отрекомендовал его одним из лучших летчиков эскадрильи, а он в навязанном ему Львом учебном бою просто-напросто сорвался в штопор? И трудно было сказать, случайно ли это вышло у него. К тому же, но всему видно, — парень гонористый, привык ходить в «королях» и, если его развенчать, может вообще сбиться с правильного пути.

Одногодок Шестакова, поджарый, жилистый, Тытарь был из тех, кто ни в чем не умел уступать своего первенства. Лев понял сразу: удастся ему сделать своим другом и союзником Леонида Тытаря — многие трудности уберутся сами собой. Но как подобрать ключи к нему, до сих пор слышавшему в свой адрес только похвалы?

Попробовал поговорить, рассказать ему об Испании. Леонид как-то нехотя выслушал его, а потом будто вскользь бросил:

— Вам повезло — вы повоевали. Окажись на вашем месте, я тоже мог бы героем вернуться…

Кроме Тытаря, были и другие, с которыми требовалось найти контакт. Вывод один — больше работать с людьми. Но в эскадрилье партийная организация была еще малочисленна. Шестаков и Рыкачев, понимая, что в короткий срок ряды коммунистов не возрастут, особый упор делали на комсомольцев.

В канун отчетно-выборного комсомольского собрания в эскадрилью пришла бумага из вышестоящего штаба. Прочитав ее, Шестаков пригласил к себе комиссара и его заместителя.

— Посмотрите, — вручил он им листок с текстом, отпечатанным на машинке.

Оба пробежали его глазами и молча уставились на Шестакова, как бы спрашивая: «А что дальше?».

— А дальше, — сказал Лев, прочитав их мысли, — то, что мы должны активно включиться в конкурсные состязания на лучшую эскадрилью воздушного боя.

— Что же тут особенного, — ответил Рыкачев, — мы каждый год участвуем в подобных состязаниях.

— И какие места занимали? — голубые глаза Шестакова загорелись боевым азартом.

— Да где-то в конце всегда были…

— Вот-вот, в конце, замыкающими. Особенное же состоит в том, что мы должны выйти в лидеры.

«Да, напористый наш новый командир», — мелькнула у комиссара мысль. А вслух он сказал:

— Сложное это дело. Там такие зубры участвуют, что с ними не потягаешься.

— Подумаешь, — ответил Лев, — у нас тоже зубры… В Испании говорят: тореадорами не рождаются, ими становятся.

— В таком случае сдаюсь, — поднял руки вверх Рыкачев, — и тут же иду к людям, растолковывать, что к предстоящей «корриде» мы должны прийти во всеоружии.

— Отлично, Юрий Борисович, при таком согласии мы горы свернем.

На отчетном собрании Лев выступил сам.

— Гораздо лучше все идет, — сказал он, — когда намечаешь себе большую цель и любой ценой стремишься ее достичь. Тогда жизнь и служба приобретают четкий смысл, что уже само по себе является хорошим стимулятором. Нам нужно включиться в борьбу и победить в летных состязаниях по воздушному бою. Если мы этого не добьемся, значит, даром едим государственный хлеб, и не летчики мы, а извозчики. В том, что вы можете выйти в лидеры — не сомневаюсь. Техника пилотирования у всех приличная. Добавим к ней боевую выучку и будем в дамках.

Видел по лицам, по реакции в зале: не все с энтузиазмом восприняли его предложение. Комоса со своими летчиками, конечно, поддержит. А Тытарь? На мгновение вспыхнул задорный огонек в его глазах, но тут же угас. Как-то неопределенно поелозил на стуле Ломазов, летчик, не очень-то рвавшийся к полетам, озабоченно хмыкнул подумывавший перейти в транспортную авиацию Лобзарь.

Подошло время утверждать проект решения собрания. Председатель сказал:

— Кто за то, чтобы внести в проект предложение командира эскадрильи включиться в борьбу за первое место в состязаниях по воздушному бою?

Проголосовали единогласно.

— Значит, дело пойдет! — удовлетворенно потер руки Шестаков.

Однако дело пошло не сразу и не просто.