«Сокол-1»

…С рассветом 15 декабря началась новая, Теруэльская операция. Началась внезапно, развивалась молниеносно, сея растерянность и панику среди франкистов.

Но успех оказался временным. Мятежники опомнились, организовались, стали упорно сопротивляться, а то и предпринимать решительные контратаки.

В этой обстановке особая роль отводилась авиации. От нее требовалось не только держать чистым небо, но и наносить штурмовые удары по наземным войскам.

В новых боях Лев Шестаков участвовал уже командиром звена. Его друг Платон Смоляков — командиром эскадрильи, которую принял у Гусева, возглавившего группу И-16 в составе всех семи эскадрилий добровольцев.

Однако ситуация в воздухе складывалась не в пользу республиканцев. Враг имел более 250 новейших самолетов, доставленных из Германии, Италии. Эскадрильи добровольцев Платона Смолякова, Ивана Девотченко, Григория Плещенко, Бориса Смирнова, Фернандо Клаудино, Мигеля Сарауса, работавшие на И-16, и группа И-15, возглавляемая Евгением Степановым, едва насчитывали около двухсот изрядно изношенных, как правило, изрешеченных пулями машин. Их самолетный парк, да и личный состав могли давно обновиться, но Франция, связанная обязательствами перед пресловутым Комитетом невмешательства, ничего не пропускала через свою территорию.

В общем, надеяться и полагаться можно было только на самих себя. Помощи ждать неоткуда.

Как вспоминает сейчас Александр Гусев, уже через неделю после начала Теруэльской операции четко обозначилось явное превосходство мятежников в воздухе. Это особенно остро почувствовали все 22 декабря. Тогда на задание вышли тремя эскадрильями И-16 — Смолякова, Девотченко, Клаудино и одной И-15 — Сосюкалова.

Над линией фронта встретили около сотни вражеских самолетов. Сразу же завязалось настоящее воздушное сражение, постепенно расчленившееся на отдельные очаги. Враг был чрезвычайно упорен — таким его еще не знали. Как выяснилось позже, авиация мятежников пополнилась свежими силами — инструкторами высшей школы и стрельбы ВВС итальянской армии.

Около тридцати минут вертелась в небе смертельная карусель, в которой нашли себе гибель семь фашистских летчиков. Не смогли вырваться из нее и пятеро добровольцев. Еле-еле добрались домой на подбитых машинах Девотченко и Шестаков. Оба сбили по одному самолету, но почти чудом остались живы сами. Девотченко руководил боем эскадрильи. А Лев со своим звеном выполнял роль «чистильщиков». Ох, и трудным оказалось это дело! Ведь схватки проходили на больших высотах. Резко ощущалось кислородное голодание, оно приводило к чрезмерно быстрой утомляемости, а то и потере сознания. Кроме того, ухудшалась приемистость двигателя, что осложняло пилотаж.

Да, враг становится другим — наглым, самоуверенным. Хоть в этом бою он потерял и больше самолетов, чем республиканцы, но досталась эта победа ценой гораздо больших усилий, чем раньше.

Особенно активизировалась франкистская авиация ночью. Только уснешь — бомбы сыплются на головы.

Шестаков не выдержал, обратился к командиру.

— Разрешите моему звену потренироваться ночью. Попробуем, что из этого выйдет. Хоть попугаем фашистов — не могут же они все время безнаказанно бомбить нас по ночам.

Ночные полеты — дело для наших летчиков новое, не совсем обычное. Девотченко решил посоветоваться с Птухиным. Тот поддержал инициативу Шестакова:

— Попытайтесь. Только будьте очень осторожны — не погубите людей.

Ночной старт обозначили горящими плашками. Возле каждой поставили солдата-испанца, чтобы по первому сигналу тушили их.

Перед первым взлетом было много волнений, но все обошлось как нельзя лучше.

— Ничего особенного, — сказал, вылезая из кабины Шестаков. — Летишь, как в облачности, по приборам, на посадку заходишь по огням…

Он сказал так не без умысла. Надо было вселить во всех уверенность, что овладеть ночными полетами не так уж сложно. А на самом-то деле — это трудно. Лев лично убедился в этом. В темноте все не так: и ориентировка, и осмотрительность, и пилотаж, и поиск цели. Да и психологически нужно перестраиваться. Но обо всем этом Лев поведет речь чуть позже, когда летчики его звена совершат по два-три ночных вылета.

И вот наступил день, когда все эскадрильи ушли на задание, а Шестаков со своими орлами остался на земле — отдыхать перед ночным боевым дежурством.

А потом пришел вечер. Землю окутала густая темнота, и под ее прикрытием в районы дислокации республиканских войск потянулись вражеские бомбардировщики.

Только на этот раз они были ошеломлены дерзкими атаками «москас», появившихся в небе неизвестно как и откуда. Огненные трассы впервые в этом районе располосовали черно-бархатное испанское небо, вызывая восхищение местных жителей и их вооруженных защитников.

Переполошившиеся экипажи бомбардировщиков срочно повернули обратно, так и не донеся свой разрушительный груз до цели.