Сохраняя ее (ЛП)

Я уперся спиной о стену, закрыв глаза, потирая лоб и пытаясь дышать.

Этого не может быть. Это не может быть правдой.

— Пирс? — Я слышу голос Рэйчел из спальни. — Кто это?

Боже, я должен ей сказать. Я должен рассказать ей об этом. Но как мне это сделать?

—Я сейчас приду, — крикнул я, прикрывая телефон, чтобы шериф не услышал.

— Мне очень жаль, — сообщает он. — Я бы сам сказал Рэйчел, но думаю, что лучше вы это сделаете. Мы никогда не встречались, но Генри мне о вас рассказывал. Он говорил, что вы сын, которого у него никогда не было, но которого он всегда хотел.

Слезы жгут мои глаза, и моргнув, я чувствую, как они скатываются по щекам.

— Значит, вы скажете Рэйчел? — уточняет он.

— Да. — Я так расстроен, что едва могу это произнести.

— Прямо сейчас. Как только в городе узнают, ей начнут звонить с соболезнованиями, и я хочу, чтобы она была к этому готова.

— Хорошо.

— Спасибо, и еще раз, пожалуйста, передайте ей, что мне очень жаль. Они были хорошими людьми, — шериф делает паузу. — Позвоните, если что-нибудь понадобится. До свидания, мистер Кенсингтон.

Я стою с телефоном в руке, ошеломленный и едва понимающий, что сейчас произошло. Это впервые, когда я когда-либо терял людей, о которых действительно заботился. Или любил. А я любил Бет и Генри. Я действительно их любил и уважал. Они были для меня как родители. Те родители, у которых я хотел бы родиться.

И теперь их нет. Я никогда не чувствовал такой потери. Это больно. Мучительно больно. И для Рэйчел будет в миллион раз хуже.

Я снова слышу ее голос.

— Пирс, ты идешь?

— Я приду через секунду, — говорю я, пытаясь скрыть эмоции в голосе. Мне нужно быть сильным ради нее. Когда я скажу ей о родителях, она сломается, и ей понадобится, чтобы я был в состоянии помочь ей пройти через горе не только сейчас, но и в ближайшие месяцы. Потому что через несколько месяцев она все еще будет скорбеть. Может быть, даже дольше.

Я медленно иду к спальне. Рэйчел лежит на постели, прикрытая одной простыней.

— Я уже все для тебя приготовила, — говорит она, с игривой улыбкой на губах.

Я смотрю на нее, не зная, что сказать. Как можно сообщить что-то подобное? Какие слова можно использовать?

— Пирс. — Улыбка Рэйчел гаснет, и она садится. — Что не так?

— Был несчастный случай. — Черт. Не совсем те слова, которые я хотел произнести. Но я слишком шокирован, чтобы раздумывать. Я не могу осознать, что все реально. Это, должно быть, ошибка. Но потом я слышу слова шерифа в моей голове. Скользкая дорога... канава... грузовик перевернулся.

— О чем ты? — переспрашивает Рэйчел. — Какая авария?

Я напоминаю себе, что должен быть сильным. Собрать волю в кулак. Мне нужно сказать ей. Она должна знать.

Я сажусь на кровать.

— Произошел несчастный случай. Дороги были скользкими и... — Я пересказываю ей то, что случилось прошлой ночью в родном городе Рэйчел. И хотя на дорогах было всего около сантиметра снега, этого было достаточно, чтобы сделать их скользкими. Сегодня утром Бет и Генри отправились в продуктовый магазин, но так до него и не доехали. Вместо этого они оказались в канаве, их грузовик перевернулся. Это случилось на практически безлюдной дороге, и к тому времени, когда они были найдены, было уже слишком поздно. Они погибли. Шериф не мог сказать наверняка, но предположил, что грузовик наехал на скользкое пятно на дороге, что привело к аварии. Он сказал, это удивительно, потому что Генри был таким осторожным водителем и годами ездил по многочисленным снежным и покрытым ледяной коркой дорогам, и никогда не попадал в аварию. Я заподозрил неладное, когда он упомянул о такой вероятности, но потом, когда до меня дошла трагичность ситуации, я совершенно забыл об этом.

— Нет. Нет. Нет! — Рэйчел продолжает твердить, отчаявшись и умоляя, чтобы все сказанное мной не было правдой. Я держу ее в объятиях, когда она неконтролируемо рыдает. Затем она отталкивает меня и бежит в ванную.

— Рэйчел! — Я следую за ней, и обнаруживаю, что ее тошнит. Собираю волосы моей жены, затем помогаю встать и подвожу к раковине. Она поласкает рот, все ее тело трясется, а затем она обмякает в моих руках, и мы оседаем на пол.

Я держу ее, потирая спину.

— Мне жаль, мне очень жаль.

Она продолжает рыдать, и я тоже начинаю плакать, когда наблюдаю, как моя жена страдает от адской боли. Бет и Генри были единственной семьей, которая у нее осталась. Сначала она потеряла сестру, а теперь потеряла и родителей.

Лицо Рэйчел спрятано у меня на груди, и мои слезы капают на ее волосы. Я пытался быть сильным ради нее, пытаюсь скрыть собственные слезы, но она чувствует их и смотрит на меня.

Заметно, что Рэйчел удивлена, что я плачу, наверное, потому, что она никогда прежде не видела меня таким. Подняв руку, она вытирает влагу с моей щеки.

— Я тоже любил их, Рэйчел.

Она медленно кивает, ее губы дрожат, а затем она снова всхлипывает, цепляясь за меня.

Наша поездка отменена. Рождество уже не радует. Наш мир в одночасье рухнул, когда мы столкнулись с этой огромной и мучительной потерей.

Я знал, что надвигается что-то плохое. Я просто не догадывался, что все будет настолько ужасно.