Союз стихий

Элая схватили за ноги, вытащили из повозки и бросили в снег. Он притворился, что потерял равновесие, а сам тем временем перегруппировался. Страж шагнул к нему, дать под дых, но Элай вскочил и вогнал ему кол под нижнюю челюсть. Брызнула кровь на этот раз привычного алого цвета. Страж захрипел и повалился на спину. Врагом меньше, но Элай потерял единственное оружие. Двое стражей подбирались к нему, нацелив мечи в грудь.

Элай едва выхватил меч у поверженного, как его товарищи бросились на него одновременно с двух сторон. Он поднырнул под меч первого, попутно рассекая живот второму. А затем, совершив разворот, прикончил первого ударом в спину.

Глазами он отыскал гонца. Тот прятался за повозкой, словно за щитом. Элай усмехнулся. Запах крови дурманил голову. Он поманил пальцем гонца, призывая его подойти. Трус не двинулся с места. Не гоняться же за ним вокруг повозки, в самом-то деле!

- Оставь его!

Элай вздрогнул. На краткий миг он забыл, что кроме него и гонца здесь есть кто-то еще.

Решетка стояла распахнутой настежь. Джеймс спрыгнул на землю и сказал:

- Пусть идет. Он тебе не противник.

- Он донесет о побеге при первой возможности, - тряхнул головой Элай.

- И что с того? Наш побег и так не останется незамеченным.

Элай замешкался. Не было нужды убивать мальчишку, и он проявил великодушие, о котором бы не задумался, не будь поблизости Джеймса. Опустив меч, он кивнул в сторону лошади. Гонцу не надо было повторять дважды. Он вскочил на коня и ускакал вдаль с такой скоростью, словно за ним гнались псы мрачного бога Вела.

Джеймс рассматривал тела стражей с нескрываемой досадой.

- Обязательно было их убивать? - спросил он.

- Разумеется, нет, - Элай забрал свой кинжал у мертвеца. - Надо было попросить их выпустить нас. Жаль, я до этого не додумался. Уверен, они бы пошли нам на встречу.

- Глупая шутка, - нахмурился Джеймс. - Ты чуть не убил меня!

- Если бы хотел, убил. Я всего лишь вынудил стражей открыть клетку.

Джеймс не спорил. И хотя порез на горле саднил, он предпочел о нем не упоминать. Вид Элая в бою порядком его напугал. Он двигался как профессиональный воин и разил точно в цель. Никаких раздумий, никакого сожаления.

Элай обыскал трупы и забрал кошели с деньгами. Снял с покойника сапоги, подошедшие ему по размеру, и переобулся, так как его собственная обувь прохудилась. Не погнушался он и кольцом, стащив его с пальца мертвеца.

Джеймс наблюдал за происходящим со стороны. Он не привык брать чужое, тем более обворовывать трупы. Зато Элай действовал так, словно это для него привычно. Циничная усмешка не сходила с его губ.

Забрав у покойников все ценное, он направился к лошади.

- Куда едем? - поинтересовался Джеймс, с опаской подходя к гнедой лошади. Он никогда не сидел в седле.

- Мы? - Элай глянул на него и тут же отвернулся. - Я еду в столицу. Один. Куда отправишься ты, меня не касается.

Джеймс ожидал подобного ответа. Элай не походил на человека, любящего компанию. Сам Джеймс тоже не отказался бы очутиться где-нибудь подальше от этого непредсказуемого, а потому опасного человека. Но он понятия не имел, в какой стороне столица, и Элай единственный, кто мог указать путь.

- Я еду с тобой, - он кое-как вскарабкался на спину лошади и ерзал, устраиваясь поудобнее. - Можешь делать вид, что меня нет, но я все равно последую за тобой. Возвращаться мне нельзя, да и некуда. А в столице, как ты говорил, никому нет дела до другого. Обещаю, как только въедем в Эльфантину, разойдемся кто куда.

Элай смерил его презрительным взглядом. Вор не сказал ни слова, но когда Джеймс поехал вслед за ним, не возражал.

Глава VI

В день, когда Аурика Прекрасная оставила родину, солнце светило особенно ярко. Она смотрела на него во все глаза, впитывала его лучи с алчностью, опасаясь, что они больше никогда не коснутся ее кожи. Накануне они попрощались с Иоландой. Девушки плакали, предчувствуя, что в этом жизненном цикле им не суждено встретиться.

- Как ты, солнце мое? - Лоредан накрыл руку супруги ладонью.

Их пальцы переплелись. В другой раз рукопожатие возлюбленного вселило бы в Аурику спокойствие, но нынче он был не властен над ее настроением. И все-таки она, собрав остатки сил, улыбнулась.

- Не скрою, меня страшит наше путешествие. Впервые я покидаю Гелиополь. Но пока ты рядом, я готова к любым невзгодам. Лишь бы ты любил меня как прежде.

- Я люблю тебя сильнее, чем в день нашей свадьбы, - признался Лоредан. - Я никогда не думал, что у моей маленькой супруги такая непоколебимая воля. Я восхищаюсь тобой, Аурика!

К словам он присовокупил поцелуй, и на краткий миг она забыла горести, найдя в объятиях мужа покой и наслаждение.

Их путь начался в солнечных горах Гелиополя. Дормез, в котором они ехали, был запряжен пятеркой лошадей рыжей масти. Их холеные бока сверкали на солнце подобно золотым слиткам. По Главаной дороге, пригодной для карет, они спускались все ниже и ниже, пока не достигли равнины. Аурика не ведала, что земля бывает такой плоской. Ни пригорка, ни холмика, и вид до самого горизонта. Аж дух захватывает от простора!