Союз Преданных (СИ)

— Не вынуждай меня вытягивать из тебя правду, — поддакнула Васса. Эд закатил глаза и откинулся на спинку кресла. Зашитая рана чесалась и злила. Сон не шел, и это злило еще сильнее. Так еще и эти разговоры.

— Это детская сказка, понятно? — предупредил он. — Древние духи хранили мир и покой. Но был другой дух, его имя уже никто не помнит. Он занимался тем, что ссорил себеподобных, наводил беспорядок, вызывал камнепады, лавины. Весело ему было. Потом на Север пришли люди, Таиг первым дал им защиту, вслед за ним это сделали другие предки. Тогда этот дух решил сделать людей своими новыми игрушками. Очень ему нравилось, как они ссорились, убивали друг друга, ненавидели. И чем больше было хаоса, тем сильнее он становился. Тогда Предки лишили его сил и запечатали в темнице, повесили на нее множество замков, а еще скрепили это древней магией. Главным гарантом был мир — чем дольше он хранился на Севере, тем слабее был дух. Он не мог выбраться и изнывал от голода. Но пока действовали Договоры, ему было нечем кормиться.

— А что будет, если он выберется? — спросила Васса. Эдвин неопределенно пожал плечами.

— Получается, Ланс был этим духом? — пробормотала Доминика. Голова шла кругом от этих ностей. — Но как вы не признали в нем своего?

— Об этом мы спросим чародея, когда он придет в себя.

— Куно не виноват, — вступилась принцесса.

— Да, но это твой друг освободил самое худшее, что могло случиться с этой землей. Даже ты по сравнению с этим — ребенок.

— Довольно об этом, — вспыхнула Васса. — Если Карстан сказал, что все будет хорошо, значит — так и будет. Дом, вы придумали, как послать весточку чародеям?

— В целом, да…

***

Несколько дней прошли в напряженном ожидании худшего. Так бывает, когда в небе сверкнет одинокая молния, а наученные опытом люди тут же начинают прятать свои пожитки, не дожидаясь, когда на землю упадут первые капли дождя. В замке царило тревожное оживление. Слуги сновали подо всеми дверями, а вот обитатели замка, наоборот, старались вести себя подчеркнуто-нормально. Не хватало еще и самим сеять панику. Почти неделю спустя практически всем начало казаться, что жизнь снова стала нормальной: небо было привычным уныло-серым, мороз щипал за щеки, то и дело безнадежно сыпал снег, вытравливая из памяти остальные времена года.

Доминика целыми днями пропадала в библиотеке в поисках какой-либо информации о том, кем или чем мог быть Ланс на самом деле. Она пыталась поговорить об этом с Куно, но тот только виновато пожимал плечами и бормотал слова извинения. Как только он более-менее окреп, он рассказал Ладвигу и Дом о своем плане. Он полчаса скакал журавликом, рисовал схемы и наброски, объясняя гениальность и тонкость своей работы, пока князь и принцесса в конце концов не кивнули, делая вид, что все поняли. Если коротко, то охарактеризовать идею Куно можно было как: «Ничего не понятно, но лучше вариантов не предвидится». Нужно было действовать быстро, а магические способности Куно позволяли каким-то образом провернуть дело с размахом, но тихо.

В назначенный день Доминика постучала в дверь лаборатории Куно. Чародей приоткрыл дверь и, одобрительно хмыкнув, впустил Доминику в свою обитель. Он так и продолжал большую часть времени проводить в лаборатории, говорил, ему так проще думать. Периодически к нему наведывалась Васса, но разговор у них не клеился, и с каждой встречей девушка становилась все понурее и понурее. Слушать ее причитания приходилось в основном Эдвину, и по всему его виду было понятно, что его небезграничное терпение вот-вот лопнет.

Доминика огляделась. Лаборатория сильно изменилась с ее последнего визита к чародею. Стены он покрыл причудливыми знаками, рунами, перенес одному ему известные заговоры на каменную поверхность. Окна были плотно закрыты, так что ни один случайный луч света не попадал в комнату. Свечи он тоже не зажигал, и перемещался в потемках, ориентируясь по памяти. Доминика осторожно протиснулась в помещение, выставила руки перед собой и аккуратным мелким шагом продвигалась вперед, пока глаза окончательно не привыкли к полумраку. Тогда-то она смогла рассмотреть друга: взвинченного, напряженного, с порывистыми отточенными движениями. На лице не было ни глуповатой улыбки, ни привычного кокетства, только собранность, как будто все свои внутренние силы он тратил на то, чтобы держать себя под контролем. Доминика вдруг поняла причину тревожности Васссы. Ей и самой было бы страшно засыпать под боком у такого человека, но Васса старательно ждала его каждый вечер, относила ему еду и надеялась, что в какой-то момент все придет в норму.

— Как ты? — спросила она, пытаясь вложить максимум смысла, горечи, усталости в эти слова. Куно поднял на нее глаза и понимающе улыбнулся.

— В порядке. Привыкаю понемногу.