Союз нерушимый (СИ)

Вечерами, сидя в Ленинской комнате и изучая технические журналы, которые в достаточном количестве получала полковая библиотека, Пантюшин понял, что ходившая в 'его' время поговорка - 'Два года отслужил, три года потерял' - тоже появилась не просто так. Три, это потому, что год приходится навёрстывать то, что упустил за два. Чёрта лысого! Просто не в самоволки надо бегать, чтобы пивка хлебнуть и доступных девок пощупать, а заняться чем-нибудь, для ума полезным. Тем более что, как младший командир, занимался этим Андрей вместе со своим расчётом. И не считал для себя чем-то зазорным объяснить бойцам основы математики и механики. А математика это та же баллистика, поэтому не прошло много времени, как стал лучшим вначале их расчёт, потом батарея. А ещё через некоторое время командир полка майор Ахметов назначил его, инженера, внештатным преподавателем полковой школы. Без отмены непосредственных командирских обязанностей. Ну, внештатным так внештатным, от личного времени оторвём ещё немного, потом отоспимся. Тем более, что его уроки приходили послушать и кадровые командиры. Ахметов оказался хозяйственным и умным татарином, используя подвернувшегося ему грамотного инженера не только в качестве подчинённого, но и в качестве преподавателя. Приказал составить методичку и использовать её в подготовке расчётов, чем, в числе прочего, и вывел свой полк в победители 'боевой и политической' по округу. Андрею в качестве награды достался пятидневный отпуск, не считая дороги.

Чёрт, а приятно, всё-таки, пройтись в новенькой, ладно сидящей форме младшего командира по родному заводу! Поздороваться за руку со старыми мастерами, инженерами, рассказать в цехах об успехах Красной Армии, видеть здоровую зависть в глазах тех, кому ещё только предстоит надеть форму. После одной из встреч, когда и курящие и некурящие набились в цеховую курилку, дядя Гриша, первый учитель и бригадир Пантюшина, показывая на него рукой и надув для смеха щёки, хлопнул по плечу другого мастера, Савелия Леонтьевича, и сказал:

- Ну, что, Савка. Смотри, какого командира вырастили. А твой Стёпка всё в салагах ходит. Почто так?

- Да, а где, кстати, Быстров служит? - спросил Пантюшин; - Слышал только, что на флоте, как и мечтал, но где именно - не знаю.

- А вот он, фотографию в прошлом месяце прислал, - ответил Савелий Леонтьевич, доставая из внутреннего кармана тужурки аккуратно закрытую бумагой фотографию.

- Линейный корабль 'Адмирал Ушаков'; - чуть прищурив глаза, прочитал старый мастер, - смотри.

На фотографии, цветной, между прочим, на фоне странной конструкции на палубе стоял Стёпка Быстров. Стоял, как и положено бывалому матросу - широко расставив ноги и заложив руки за спину. Но не повзрослевшее лицо Быстрова заставило Андрея внимательней присмотреться к фотографии. Заставила эта самая странная конструкция, в которой Пантюшин узнал вертолётную взлётную платформу. Похожая на перевёрнутое коромысло рычажных весов, конструкция, стало быть, предназначалась для двух машин. Точно, только сами машины были укрыты брезентом, поэтому Андрей её сразу и не узнал. Насколько он был в курсе, такие платформы ставились на всех линкорах 'адмиральской' серии класса 'Советский Союз' вместо самолётных катапульт и на них устанавливались два вертолёта - советский ВЧ-37К (вертолёт Черёмухина корабельный) и немецкий He-18/38 (Хенкель 38-го года модель 18).

- Только что-то я не пойму; - продолжал между тем Савелий Леонтьевич, - Стёпка кто же такой есть - матрос ли или лётчик? По форме судя - матрос, а пишет, что летает на каком-то метролёте.

- Ну, ты совсем одичал, старый; - смешливо произнёс дядя Гриша, - какой те метролёт к шутам? Учишь тебя, учишь. Аэроплан с винтом на макушке называется вертолёт, саксаул ты непонятливый. А ты всё про свой метр забыть не можешь.