Союз нерушимый

Самым большим своим успехом в лаборатории Пантюшин считал то, что сумел заронить в умы ведущих инженеров мысль о цифровых сигналах. Нет, как их назовут теперь, он не знал, поскольку называть теперь будут уже не американцы, а русские. А тут было много вариантов. Получилось это так. Группа Шорина, которая занималась радиотелефоном, упёрлась в качество приёма сигнала передатчика. В это время применялась только амплитудная модуляция[1], а эта штука очень чувствительна и к качеству аппаратуры и к условиям приёма. Андрей почти неделю провозился с приёмником, паяя и перепаивая. Наконец закончил и включил. Когда вместо шума и треска из динамика послышался ровный и четкий сигнал передающей станции, в комнате стало тихо. Подвывания, само собой, были, но их причиной были сама передающая станция и эта чертова амплитудная модуляция. Неслышно подошел Шорин:

— Как тебе это удалось, черт возьми?!

— А я сигнал взвесил, вот и…

— Что значит «взвесил»? Куда взвесил, на чем?

— А вот, смотрите. Тут я сделал источник опорного сигнала на восемь уровней, через делитель. Здесь переключатель. У приёмника, как бы восемь входных линий приёма получается. Когда уровень входного сигнала совпадает с опорным напряжением, переключатель это запоминает и подает опорное напряжение на сетку выходного триода. Ведь в этот момент входной и опорный сигналы одинаковы, разницы нет. И так по всем восьми уровням. Значит, на выходном триоде мы получаем полное подобие входного сигнала. Только без шума и помех.

— Та-а-ак, Кулибин. Ну-ка, пошли к Александру Тихоновичу. Расскажешь ему про своё «взвешивание». Ну, ты и голова два уха.

В кабинете Углова Андрею пришлось повторить своё объяснение. И не один раз, отвечая на всякие каверзные и уточняющие вопросы. Наконец, устав «пытать» возмутителя спокойствия, начальник лаборатории постановил:

— Значит так, лаборант. Прикрепляю тебя к Александру Федоровичу. Будешь свои «весы» отлаживать.

— Александр Тихонович! Я же еще Петру Алексеевичу обещался помочь. Мы с ребятами всё уже подготовили, осталось только попробовать. У них же работа стоит, меня ждут. А в «весах» этих ничего сложного нет, я и схему нарисовал, вот она. У Александра Фёдоровича ребята сильные, разберутся. Ну, Александр Тихонович, разрешите…

— И что, авторство своё не бережешь?

— Да какое там авторство?! Вон, Коля Зосимов смог бы и сам такое придумать, только занят сильно. Нет, какое авторство, задачу-то мне Александр Федорович ставил, его и авторство. Так разрешаете?

— Ну, что с тобой делать, скромник ты наш. Помогай Острякову. Но уж если вопросы по «весам» появятся, чтобы как штык был готов. Понял?

Вот так Пантюшин и стал своеобразной «палочкой-выручалочкой». К чему, собственно говоря, и стремился. Не хотел он никакой публичности. Думал как «агент влияния» действовать: тут намекнуть, там подсказать, а если потребуется — сделать и показать. Вот, как с «весами». Чтобы у тех людей, чьи предложения и работы он считал правильными, появились уверенность и доказательства своей правоты. Ведь почему связь на коротких волнах в «его» время «задвинули»? Доказать и показать нечего было. А тот же Углов? Если бы у него были доказательства своим предложениям и если бы не потащили его вслед за собой всякие рамзины, первый в мире компьютер появился бы в Советском Союзе. И появится, можете не сомневаться!

«…Таким образом, в соединении с электрической трубкой инженера Зворыкина, которая может быть установлена на летательном аппарате, система инженера Грабовского способна посредством коротковолновой связи наводить летательный аппарат на цель. Лётчик-наблюдатель, получая вид обстановки на экране, управляет тягой двигателя и рулями высоты, подавая команды на исполнительные механизмы по радио. Механизмы электрического управления впрыска топлива и тяги двигателя разработаны и испытаны совместно с немецкими инженерами под руководством профессора Мейснера. Дальность действия такой системы достигает 30-ти километров в прямой видимости…

…Соединения кристаллов, полученные инженером Лосевым, совместно с пластинами кварца инженера Моругиной позволили производить электрические сигналы длиной волны короче 3 метров без использования машин высокой частоты. Одновременно кварцевые резонаторы Моругиной, включенные по схеме инженера Листова, повысили стабильность электрических сигналов до минус четвертой степени. В качестве активных элементов в системе ДКРС (дальняя коротковолновая радиосвязь) применены миниатюрные радиолампы конструкции инженера Кугушева РЛК-38, выполненные в безцокольном варианте. Всё это позволило уменьшить вес передающей станции до 7,8 кг, а приемной станции до 6,2 кг…