Соглядатай

— Паси? — окликнула Марго, шагнув ему навстречу.

— Поддоны в гараже… а мне надо успеть в «Кооп» до закрытия, — ответил Паси и зашагал к воротам.

— Мы из уголовной полиции, — сообщил Адам.

— Остановитесь, пожалуйста, — сказала Марго уже более резко.

Паси остановился, положил руку на столб ворот и повернулся к Марго.

— Я думал, вы по объявлению… У меня пять паллет польского «Мистера Мускула», я обычно продаю его через магазин низких цен, но они затянули…

— Вы живете здесь?

— Ниже есть домик поменьше.

— И гараж, — добавила Марго.

Паси не ответил — только глянул на ржавую трубу, вдавленную в землю.

— Можно заглянуть? — спросил Адам.

— Нет, — ухмыльнулся Паси.

— Мы попросим вас следовать с…

— Я еще не видел удостоверений, — почти прошептал он.

Адам предъявил Паси свой жетон, но тот едва взглянул на него. Он только кивнул, словно самому себе, и выкорчевал трубу из земли.

— Бросьте трубу, — предупредила Марго.

Паси, ухватив трубу обеими руками, медленно приближался к ней. Адам отступил в сторону и достал свой «Зиг Зауэр».

— Я грешен, — мягко сказал Паси, — но я…

— Ни с места! — крикнул Адам.

Что-то словно обмякло в напряженном теле Паси. Он замер, швырнул трубу в траву и утомленно проговорил:

— Я искал греха, но я прощен.

— Богом — возможно, — ответила Марго. — Мне нужно знать, где вы находились в последние две недели.

— В Алабаме, — сосредоточенно сказал он.

— В США?

— Мы навещали церковь в Трое, провели там два месяца, я вернулся домой позавчера… Там проходила встреча, религиозное обновление, на деревянном мосту с крышей, — улыбнулся Паси. — Словно жерло пушки, наполненное молитвами и песнопениями. Ради этого стоило съездить.

Марго и Адам задержали Паси и связались с паспортной службой, чтобы проверить его слова. Все сходилось; они извинились за беспокойство, сели в машину и поехали через темную зелень.

— Ты цела? — спросил Адам, помолчав.

— Почти.

— Мне нужно домой.

— О’кей, — согласилась Марго. — Я могу поговорить с Томасом Апелем сама.

— Нет.

— Ты же знаешь, он не склонен к насилию.

Томас Апель руководил приходом Церкви Иисуса Христа святых последних дней в Якубсберге. Он был единственным из пятисот, у кого в анамнезе значилось близкое к психозу расстройство личности.

— Займемся этим завтра, — неуверенно предложил Адам.

— Ладно, — соврала Марго.

Он посмотрел на нее искоса и признался:

— Катрина скучает дома одна.

— Да, ты ведь отлучаешься часто и надолго.

— Это не так…

Марго медленно вела машину по узкой извилистой лесной дороге. Ребенок в животе зашевелился и вытянулся.

— Хочешь, поговорю с Йенни? Она наверняка сможет заехать к Катрине.

— Не верю, — улыбаясь, ответил Адам.

— Отчего же? — рассмеялась Марго.

— Ну хватит…

— Боишься, что Катрина потеряет невинность?

— Хватит, — повторил Адам и поерзал на сиденье.

Марго взяла печенье, подождала, когда он произнесет то, что хотел сказать.

— Я знаю Катту. Она не хочет, чтобы я подыскивал ей приятную компанию. Ей просто нужно убедиться, что я дорожу нашими отношениями… Я поеду домой, как только мы поговорим с Томасом Апелем.

— Идет. — Марго почувствовала невольное облегчение, оттого что Йенни все-таки не будет ночевать у Катрины.

Глава 83

Частное акционерное общество «Зона мягкой мебели», как выяснилось, перенесло производство на Квиксундсвэген в промышленном районе Хёгдалена. Теперь оно находилось возле депо Хёгдаля.

Эрик с Йоной поехали вдоль ограды с колючей проволокой туда, где стояли тридцать мусорных машин. Моросил серый дождь, блестящий, как песок.

Обезьянка покачивалась, свисая с ключа зажигания.

Вдалеке, возле высотной линии электропередач, валил из трубы белый дым.

Они поехали по широкой пустынной дороге между низкими промышленными строениями с обтрепанными флагами корпорации, рекламными вывесками частных охранных предприятий и камерами видеонаблюдения.

Колючая проволока топорщилась перед парковкой с длинными прицепами, автопогрузчиками и контейнерами.

Дворники размеренно сметали дождевые капли, вычерчивая на ветровом стекле грязный треугольник.

— Сверни на обочину, — сказал Йона.

Эрик объехал рваную покрышку, сбросил скорость и остановил машину.

С другой стороны дороги под высоким забором с четырьмя рядами колючей проволоки пробивались зеленые побеги и росли отцветшие одуванчики. Друзья увидели внушительное строение из гофрированного железа. Ржавые потеки тянулись от болтов к большой вывеске, гласившей: «Зона мягкой мебели».

— Вот и «Зона», да? — серьезно спросил Эрик.

— Да, — кивнул Йона и погрузился в свои мысли.

Дождевые капли растеклись по ветровому стеклу, едва дворники замерли. Капли собирались в быстрые ручейки.

Единственное окно «Зоны» было в конторе — пыльное, забранное решеткой. На арендованных парковочных местах у ограды стояло девять легковых машин и два мотоцикла.

— Что будем делать? — спросил Эрик, помолчав.

— Если Роки там, надо попытаться увести его с собой, — сказал Йона. — А если он начнет упираться, тебе придется расспросить его на месте, но… видишь ли, сведений о том, что проповедник — накрашенный наркоман, недостаточно…

— Я знаю, знаю.

— Нам нужен адрес, нужно имя, — заключил Йона.