Соглядатай

— Я открываю глаза, а этот проповедник выглядит ну так странно… У него, наверное, гепатит — глаза совершенно желтые… Проповедник втягивает сопли, и у него вдруг оказывается жуть какой тоненький голос.

Роки задыхался, он вертелся на стуле и между словами постанывал от страха.

— Проповедник подходит к Тине… она сделала себе укол, но не может распустить шнур… Господи, Отец наш небесный, спаси мою душу…

— Роки, я собираюсь разбудить тебя и…

— У проповедника в руке мачете, и звук такой, будто лопата втыкается в глину…

Роки стала мучить отрыжка, он тяжело дышал, но продолжал говорить:

— Проповедник отрубает ей руку у плеча, кровь льется, и он пьет…

— Слушай мой голос.

— …пьет кровь из руки… пока Тина истекает кровью на полу… Отец наш небесный… Господи…

— Три, два, один… теперь ты находишься над туалетом для инвалидов, ты намного выше, и ничто из того, что ты видишь, не опасно…

— Господи, — плакал Роки, повесив голову.

— Ты снова в состоянии глубокого расслабления и расскажешь мне, каковы были сны о том, что ты рассказал… Ты ведь принимал наркотики, и тебе снились кошмары… Сейчас ты смотришь вниз, на себя, лежащего на полу туалета. Что там происходит?

— Не знаю, — медленно проговорил Роки.

— Кто он?

— У проповедника лицо в крови, он показывает полароидный снимок Ребекки… так же, как Тины на прошлой неделе, и…

Хриплый голос затих, но губы еще какое-то время двигались, потом замерли. Роки склонил свою крупную голову набок и пустым взглядом уставился сквозь Эрика.

— Я не услышал, что ты сказал.

— Это моя вина… я должен был вырвать себе глаз, который соблазнял меня, лучше мне было вырвать глаз…

Роки попытался подняться, но Эрик удержал его, мягко положив руку ему на плечо; он почувствовал, как грузное тело мелко сотрясается, Роки дрожит от страха.

— Сейчас ты в глубоком покое, — сказал Эрик, чувствуя, как пот льется у него по спине. — Но, прежде чем ты проснешься, я хочу, чтобы ты посмотрел прямо на проповедника и… расскажи, что ты видишь.

— Я лежу на полу и вижу сапоги… пахнет кровью, я закрываю глаза.

— Вернись чуть назад.

— Я больше не могу, — сказал Роки и начал выходить из гипноза.

— Задержись еще ненадолго… Ничего опасного нет, ты расслаблен и рассказываешь мне о том, как в первый раз увидел этого «грязного проповедника».

— В церкви…

Роки на мгновение открыл глаза, снова закрыл и что-то неразборчиво забормотал.

— Расскажи о церкви, — попросил Эрик. — Что там случилось?

— Не знаю, — просипел Роки. — Проповеди нет…

— Что ты видишь?

— Он накрашен поверх щетины… и руки так ужасно изломаны, что…

Роки попытался встать, но стул перевернулся, Роки рухнул на пол и ударился затылком.

Глава 61

Роки перекатился на бок, и Эрик помог ему встать. Он расправил спину, провел рукой по губам, оттолкнул Эрика, подошел к окну и выглянул в щели между прутьями решетки.

— Помнишь что-нибудь из гипноза? — спросил Эрик и поднял стул.

Роки обернулся и коротко глянул на него.

— Я был смешным?

— Ты снова много говорил о проповеднике, но ты же знаешь, как его зовут, верно?

— Нет. — Роки надул губы и медленно покачал головой.

— А я думаю, что знаешь, и не понимаю, почему ты покрываешь его…

— Проповедник — просто козел отпущения…

— И все же скажи мне имя, — настаивал Эрик.

— Я не помню, — сказал Роки.

— Назови место, где он живет. «Зона» — где это?

Солнце светило на заросшие щеки.

— Ты меня загипнотизировал в первый раз? — спросил Роки.

— Я никогда не гипнотизировал тебя до сего дня.

— По-моему, та судебно-психиатрическая экспертиза была балаганом, — сказал Роки, не слушая. — Но мне нравилось говорить с тобой.

— Ты это помнишь? Прошло почти десять лет…

— Я помню твой коричневый вельветовый пиджак, ты уже тогда был до ужаса ретро… Мы сидели каждый по свою сторону стола… ДСП с буковой фанерой, чувствовался запах… У каждого по стаканчику с водой… диктофон, блокнот… и у меня снова заболела голова, наверное, мне нужен был морфин, но я хотел сначала рассказать тебе о своем алиби…

— Я этого не помню, — сказал Эрик и отступил назад.

Роки поводил пальцем по окну между решетками.

— Я записал адрес Оливии, но на суде про нее никто не говорил.

— Но ведь ты признался в убийстве…

— Просто скажи, что случилось с алиби, — перебил Роки.

— Я не принял его всерьез.

Роки повернулся, подошел к Эрику, присогнул колени и наклонил голову, словно чтобы видеть Эрика лучше.

— Так ты ничего не сказал моему защитнику?

Эрик украдкой глянул через плечо и увидел, что дежурная куда-то исчезла. Роки ногой оттолкнул стул, стоящий между ними.

— Я не помню про адрес, — быстро сказал Эрик. — Но если мне его дали — я уверен, что передал его защите.

— Ты его выбросил, так? — мрачно спросил Роки и подошел еще ближе.

— Успокойся. — Эрик двинулся к двери.

— Ты осудил меня вот на это! — выкрикнул Роки. — Это ты! Все это из-за тебя!

Эрик, прижавшись спиной к двери, поднял руки, чтобы утихомирить Роки, но у него не было шансов. Роки просто отбросил его руки и ударил кулаком в грудь, словно молотком. Весь воздух разом вышел из легких, Эрик задохнулся. Следующий удар пришелся в то же место; голова Эрика глухо стукнулась о дверь.