Софья Васильевна Ковалевская

Письмо без подписи, написано старческим почерком. Вероятно, это сопроводительная записка, написанная дядей Сони, Петром Васильевичем Корвин-Круковским: «Чебышев поручил мне передать тебе, милая Софа, от его имени прилагаемую диссертацию 8 на степень доктора — это поручение сделано во время защиты этой диссертации. Полагаю, что для тебя это будет интересно, во-первых, потому что, сколько я понял из твоего письма, предмет твоей диссертации также соприкасается с развитием Абелевских функций, а во-вторых, по отношению к работе Вейерштрасса.

Напиши, однако же, пообстоятельнее, в каком же, на-, конец, положении твоя диссертация» [РМ 1].

Чебышев проявлял интерес к занятиям Ковалевской в течение всей ее научной деятельности; этот интерес, как увидим, со временем возрастал.

Глава III Годы ученья

Лекции в Гейдельберге

Задумав ехать за границу, Софья Васильевна решила помочь и другим девушкам сделать то же самое для получения специального образования. Она услышала о дочери начальника Московского кадетского корпуса Юлии Всеволодовне Лермонтовой, которая интересовалась химией, и начала с ней переписку, побуждая ее вместе ехать за границу. Задача состояла в том, чтобы убедить не только родителей Лермонтовой, но и саму Юлию пойти на этот, казавшийся таким страшным и рискованным, шаг.

Первыми за границу поехали Владимир Онуфриевич, Соня и Анюта. В письме к Юлии Лермонтовой^ (28) ап-

6       По-видимому, это была диссертация Ю. В. Сохоцкого «Об определенных интегралах и функциях, употребляемых при разложен ниях в ряды» (СПб., 1873).

48

реля 1869 г. Соня описывает первые шаги, предпринятые ими, и хлопоты, связанные с тем, чтобы устроиться слушать лекции.

Сначала наши путешественники приехали в Вену, где получили разрешение слушать лекции по физике. Однако Софья Васильевна решила попытать счастья в Гейдельберге, где были лучшие, чем в Вене, профессора математики (в письме она указывает еще одну причину: дороговизну жизни в Вене).

В Гейдельберг Соня отправилась с сестрой. Она пошла к физику Кирхгофу. «Это маленький старик, ходит на костылях»,— пишет Соня Юлии, он «изумился такому необыкновенному желанию женщин и объявил, что от него нисколько не зависит допустить меня, а что я должна спросить позволения у проректора университета Коп- па» [64, с. 237]. Несколько раз пришлось ходить от одного профессора к другому, когда, наконец, была составлена особая комиссия. Тем временем в Гейдельберге собирали сведения о Соне. Одна дама сказала Коппу, что Софья Васильевна — вдова. Противоречие со словами Ковалевской поразило профессора. К счастью, в это время приехал Владимир Онуфриевич, который подтвердил правоту Сони.

Для университета допущение женщин на лекции было новым делом, и комиссия не разрешила Ковалевской посещать лекции, предоставив, однако, отдельным профессорам право допускать ее на свои занятия по их усмотрению. Это видно из письма, полученного 21 октября 1869 г. Ю. В. Лермонтовой в ответ на ее просьбу такого же рода:

«Согласно решению приемной комиссии, как и в предыдущем случае с г-жой Ковалевской, вам не может быть разрешено посещение лекций; в настоящее время предоставляется всецело на усмотрение отдельных преподавателей, в каких случаях они найдут возможным разрешить вам посещение отдельных лекций, поскольку это не может вызвать осложнений» (цит. по: [124, с. 34]).

Другими словами, Ковалевская и Лермонтова не были признаны полноправными студентками. Для Юлии Лермонтовой разрешение на занятия химией было получено лишь благодаря энергичному содействию Ковалевской, как явствует из письма Вейерштрасса к Соне от 21 сентября 1874 г. Сообщив, что он ездил в Гейдельберг и навестил там Кёнигсбергера, у которого встретил Бун¬

зена, Вейерштрасс добавляет: «Бунзен, который, как я думаю, не знал, что Ты стала моей ученицей, назвал Тебя „опасной женщиной...“ Он обосновал это таким фактом, о котором я очень хотел бы знать, передан ли он им в неприукрашенном виде. Он поклялся пе брать в свои лаборатории женщин, особенно русского происхождения. Так и фрейлейн Лермонтову он не хотел взягь к себе работать и даже не хотел слышать о ней. Тогда будто бы Ты пришла к нему и стала так нежно его просить, что он не смог устоять, и изменил свое решение» [125, с. 190].

Сначала Соня посещала 18 лекций в неделю, потом 22, из них 16 по математике. Известно, что она слушала Кё- нигсбергера и Дюбуа-Реймона по математике, Кирхгофа по физике и Гельмгольца по физиологии; Кирхгоф и Кё- нигсбергер разрешили ей посещать не только лекции, но и их семинары по физике и математике.

Вспоминая впоследствии жизнь в Гейдельберге, Юлия Лермонтова говорила, что Соня сразу обратила на себя внимание преподавателей своими необыкновенными способностями, и скоро слухи об удивительной русской студентке распространились по всему маленькому городу. Иногда люди останавливались на улице, чтобы посмотреть на Соню. Однажды мать указала на нее своему ребенку, сказав: «Вот девушка, которая прилежна в школе»

[64, с. 383].