Как ни странно, здесь – в Кукушкино – уходить в Царство Тьмы оказалось гораздо проще, чем в городе. Достаточно было просто сказать маме, что идешь гулять, а самой потихоньку переместиться в потайную комнату. Теперь Соня могла это делать, даже не отодвигая шкаф, – достаточно было сделать несколько движений руками и произнести «
…Сегодня Страшила вел себя как-то странно. Он будто искал, за что зацепиться взглядом, волновался и не знал, что сказать.
– Что случилось? – спросила Соня, которая сразу поняла, что что-то не так.
– Ты будешь ругаться…
– Что такое могло произойти, чтоб я на тебя заругалась? – заинтригованно спросила Соня.
– Я потерял твою книгу… – виноватым тоном доложил страж и закрыл глаза, ожидая наказания.
– Ну а я-то думала, что ты и впрямь что-то натворил. Подумаешь, ну, потерял, и чего тут такого? Тем более ты уже выучил все буквы, она тебе уже больше не нужна.
– У нас книги на вес золота. В Царстве Тьмы читать могут только высшие демоны, единственная книга спрятана в тронном зале, и к ней допуск ограничен. А сейчас здесь появилась вторая книга, и я не смог ее уберечь. Какой же я страж после этого?
– Не переживай ты так.
– Ты не сердишься? – настороженно спросил Страшила.
– Конечно, нет! Давай я тебе другую книгу принесу! Какие-нибудь сказки! Ты же любишь сказки, – пообещала Соня, и Страшила вздохнул с явным облегчением.
Вдруг Соня краем глаза заметила какое-то движение неподалеку. За разговором они не сразу заметили, как к ним подкралось некое лохматое существо. Оно пряталось за деревьями, пригибалось к земле, затаивалось у камней – это странное существо явно желало остаться незамеченным. Соня дотронулась до руки Страшилы и кивнула в сторону пришельца.
– Это Шаршилла, – шепотом сказал страж, и Соня почувствовала, как он весь напрягся, готовый в любую минуту отразить нападение демона и защитить ее. Даже взгляд его стал напряженным, улавливающим малейшие движения, следящим даже за ветром.
Шаршилла понял, что его заметили, и вышел из своего убежища. Теперь Соня разглядела его. То, что она приняла за шерсть, оказалось меховой накидкой. Непонятно, зачем он ее надел, ведь здесь было достаточно тепло. Разве что для маскировки. Но это какая-то нелепая маскировка получилась. Тогда, может, для своего успокоения? Может, он решил, что эта накидка делает его невидимым? Странное существо…
Шаршилла скинул капюшон, выставляя напоказ свою круглую, абсолютно лысую голову. У него не было даже ресниц и бровей! Толстые щеки первыми бросались в глаза. Небольшой сплюснутый нос глубоко прятался в этих щеках, скромно выглядывая, чтоб вдохнуть порцию воздуха. Крепко сжатый рот, не очерченный губами, словно тонкая складка, разделял лицо поперек. Уши, пухлые и оттопыренные, были похожи на разваренные вареники. Маленькие темные глазки утопали в глубоких складках над толстыми щеками и выглядывали оттуда черными точками.
Шаршилла важно подошел к ним, расстегнул большую, похожую на брошь, пуговицу и, сняв свою лохматую накидку, небрежно бросил ее на камень.
От неожиданности Соня удивленно вскинула брови, потому что под накидкой он оказался вовсе не толстым, а, наоборот, даже слишком худым. «Как странно, что на таком щуплом туловище и на такой тонюсенькой шее могла вырасти такая толстая голова», – подумала Соня, но вслух она ничего не сказала. Все трое молча смотрели друг на друга, прицениваясь. Вдруг Шаршилла рухнул на колени и склонился к земле так резко, что Соня даже испугалась, подумав, будто огромная голова Шаршиллы перевесила, и поэтому он не удержался на ногах. Соня подбежала к нему и осторожно дотронулась до его склоненной спины:
– С вами все в порядке? – с волнением спросила она. От испуга она совсем забыла, что королеве Царства Тьмы полагается обращаться ко всем своим подданным на «ты».
Шаршилла медленно поднял голову, словно ему это давалось с большим усилием, и посмотрел прямо в глаза Соне.
– Все хорошо, о обманщица из обманщиц. Ты действительно королева Тьмы, – тонким, тягучим голосом заговорил Шаршилла. Он улыбнулся, если эту гримасу можно было назвать улыбкой, и показал редкие, тонкие, острые зубы.
Соня отдернула руку и отстранилась.
– Почему ты меня так называешь? – недоумевая, спросила она. – Разве я тебя когда-нибудь обманывала?