Софи Лорен

София Шиколоне доросла до того возраста, когда дети начинают ходить в кино, к началу войны, поэтому в свой жизни кинофильмов она почти не видела, хотя в Италии, несмотря на исчезновение из проката американских лент, был большой выбор собственных картин. До 1944 года итальянским киностудиям удавалось выпускать до сорока художественных фильмов в год, кроме того, на экраны выходили немецкие фильмы и привезенные из оккупированной Германией Франции. Однако увидеть их было практически невозможно. В военное время кинотеатры, как потенциальные объекты бомбардировок, работали нерегулярно, если вообще работали. Единственный кинотеатр в Поццуоли в течение всей войны был закрыт, в Неаполе, правда, действовало несколько кинотеатров. Тетя Дора брала с собой девочку несколько раз в кино. Однако позже Софи вспоминала, что во время войны она видела только "однообразные итальянские фильмы".

Такими они, возможно, и были в сравнении с первыми голливудскими картинами, которые ей удалось увидеть, в том числе снятыми в изумительной технике "полихром". Они познакомили ее с голливудскими звездами: Тайроном Пауэром, Ритой Хейуорт, Бетти Грейбл, Робертой Тейлором, Марией Монтес и Морин О’Хара. Однако и герои черно-белого кино вызывали у девочки восхищение, особенно Кларк Гейбл, Лана Тернер, Гэри Грант, Гэри Купер, Хейди Лямарр и Алан Лэдд. Посмотрев первый в жизни американский фильм "Портрет Дориана Грея", Софи тут же влюбилась в актера, который играл главную роль, — Херда Хэтфилда. Сделав вывод, исключительно на основании его очень симпатичной внешности, что Хэтфилд — самая яркая звезда во всем Голливуде, София очень удивилась, когда не смогла отыскать этого актера более ни в одном фильме.

Тогда она перенесла свое обожание на Тайрона Пауэра, кинофильм с которым "Кровь и песок" она посмотрела двенадцать раз.

В те годы Тайрон Пауэр, красивый, загорелый, с вежливыми манерами, был для девочки богом. "Я могла смотреть фильмы с его участием снова и снова. Приходила и на самый первый сеанс утром, и на самый последний поздно вечером, — вспоминала Софи. — Кино было для меня какой-то магией. Я не могла понять, как это на стене неожиданно оживали герои. В течение многих лет в начале сеанса я обычно оглядывалась на кинобудку с проектором, посмотреть, как из него на экран попадают люди".

Единственный кинотеатр в Поццуоли, театр Саккино, построенный давным-давно и предназначавшийся для театральных постановок и варьете-шоу, во время войны был основательно разбит, однако часть роскошных украшений в стиле барокко сохранилась, и каждый раз, посещая кинотеатр, София думала, что попадает в маленький дворец. Ходить в кино одна девочка не могла по возрасту, приходилось просить кого-нибудь из взрослых сопровождать ее. Чаще всего это была тетя Дора, которая тоже любила смотреть кино, но не более одного раза. Когда "Черный лебедь" Тайрона Пауэра шел в театре Саккино, тетя Дора составила племяннице компанию на первый просмотр, а затем Софии приходилось уговаривать кого-нибудь из взрослых, чтобы снова и снова наслаждаться любимым героем.

Поток голливудских фильмов в Италию начал ослабевать, когда появилось первое послевоенное самостоятельное национальное правительство и США постепенно теряли контроль над страной. В период с 1946 по 1948 год Италия превратилась в поле политических сражений, различные партии яростно боролись друг с другом, стараясь завоевать большинство мест в новом правительстве. Массовые демонстрации и забастовки трудящихся только подстегивали рост инфляции и уровня безработицы. В то же время Италия стала разменной пешкой в начинавшейся так называемой "холодной войне" между Советским Союзом и блоком демократических государств, возглавляемым США. В 1947 году американцы, следуя программе восстановления Европы (больше известной как план Маршалла), предоставили европейским странам помощь на общую сумму в 29 миллиардов долларов, значительная часть из которых предназначалась Италии. Однако американцы угрожали прекратить любые виды помощи, если на выборах 1948 года к власти придут коммунисты.

Между тем в сентябре 1947 года Софии исполнилось тринадцать лет. Она не только преодолела тот рубеж, который определила ей мать, опасавшаяся, что девочку ждет ранняя смерть из-за истощения в первые месяцы своего существования, но из высокого нескладного подростка превратилась в цветущую девушку. "В тринадцать лет — одно из чудес, которым одаривает нас бог, — она начала хорошеть, как распускается цветок, медленно и величаво, и превращаться в красавицу", — вспоминала ее мать.

По словам же Софи, этот процесс — от гадкого утенка к прекрасному лебедю — продолжался восемнадцать месяцев. Уже в четырнадцать с половиной лет ее женская красота проявилась в полную силу. Как бы то ни было, гадкий утенок исчез. У нее, правда, был большой нос и слишком полные губы, однако поклонники, завороженные пышной высокой грудью, не замечали ничего другого. Как говорил внучке дедушка Доменико: "Ты теперь растешь не вверх, а вперед".