Соединенные Штаты России

Два подопечных Быка — Чук и Гек: молодые необкатанные летехи, только-только после выпуска. Толку с них, как с козла молока. Кликухи они получили от наставника. Бык всех, кого ему давали на дрессировку, именовал Чуком и Геком.

Сидят два болванчика, тихонько переговариваются между собой, вспоминая какого-то Кречета. Кто уж знает, какой там этот Кречет боец, но, судя по отголоскам разговора, был лучшим бабником академии. Только на перечень его подруг мальчишки потратили минут пятнадцать. Чем-то они были даже похожи друг на друга.

Оба высокого роста, тощеватые и мосластые. Новенькая не обмятая форма слегка топорщится. В часть они прибыли всего пять дней назад, и что конкретно из себя представляли, не понимал еще никто. Конечно, с таким наставником, как Бык, со временем, толк из мальчишек будет, но пока они еще слишком зеленые.

Андрей усмехнулся, глядя на них, вспоминая, как сам заработал свою кличку. Тогда Железный Занавес был еще достаточно плотным, и ко всему иностранному относились слегка настороженно. Но его кликуха прижилась.

Было это во время второго выезда, когда служил он еще на просторах Родины. Прочесывали они район под Мценском. Последние годы город сильно разросся, но между чистеньких деревушек области еще хватало хреновых дорог. Что уж там случилось с навигатором, выясняли потом техники, а сами они остались без связи и без столь привычной «Яндекс карты».

Матерящийся старший группы вместе с водителем, выйдя из машины, заспорили: налево или направо нужно свернуть на развилке. Продолжался спор так долго, что Андрей, потерявший терпение, буркнул:

— Черт, да уж хоть куда-нибудь бы…

На его беду, окно было приоткрыто и Дед, прервав на полуслове спор с водилой, поманил его пальцем:

— Ну-к, ходи сюда! Что скажешь, умник, налево или направо?

К Деду бойцы относились весьма положительно: был он ветераном не одного сражения, да и мужиком хорошим. Разумовский уже внутренне проклял себя за длинный язык, но нужно было что-то отвечать, потому он, лихо отмахнувшись рукой, сказал:

— Все дороги ведут в Рим!

Дед на полном серьезе уточнил:

— Так налево или направо?

Андрей пожал плечами, и указал налево.

Как ни странно, минут через тридцать тряски по кочкам и тракторным колеям, они увидели, что рощица справа редеет, и обе дороги снова сливаются.

— Да Римлянин, удачливый ты парень! — хмыкнул Дед.

— И не говори! — поддержал его водила.

На этом, в общем-то все и закончилось. Некоторое время Разумовского так и кликали — Римлянин, а потом сократили до простого и короткого Рим.

Андрей протянул руку и чуть-чуть поправил зеркало, зацепив в стекло отражение лингвиста.

Особенно вызывал раздражение своей неуместностью в этой команде Скрип. Ну, вот нахера на таком задании лингвист с чипом в башке?

Про этих «синеглазок» с вживленными модулями говорили много разного. И хотя Разумовский не склонен был верить всем сплетням, все же к парню чувствовал некоторую неприязнь. Сидит, пялится своими ненормальными глазами в одну точку, и хер его знает, что он там видит или читает. В полумраке кузова глаза связиста довольно отчетливо светятся.

Как-то от скуки, удивленный первой встречей с одним из «синеглазок», Разумовский порылся в сети и выяснил, что вот это самое свечение — побочный эффект работы компьютера в башке у таких ребят. Вроде как ученые стараются избавиться от этого жутковатого эффекта, но пока что-то там не получается. А ведь парень, поди-ка, рискнул пойти на такую операцию не просто так. Конечно, никто статистику в сеть не вываливал, но сидящие на сайтах армейской медицины были уверены, что смертность от подобных операций — не меньше десяти процентов.

Это ж какие бонусы нужно было пообещать подходящим кандидатам, чтобы люди добровольно соглашались на замену мозгов, пусть и частичную? Поговаривали, что им позволялось забивать хранилище чипа личной информацией только на двадцать пять-тридцать процентов, чтобы они не теряли индивидуальности.

Рим себе просто представить не мог, что творится в голове Скрипа. Как это: пользоваться компьютерными данными, как собственными мыслями?

Ну и, мать-мать-мать, вишенкой на торте, безусловно, была Фифа. Над историей этой девки ржали все, кто только слышал о ней. И сунуть ее в его, Рима, команду, со стороны Петрищева это, конечно, было «красиво».

Анжелика Матвеевна Дырда — охереть можно от этой конструкции…

Чем думал папаша Дырда, когда давал дочери имя Анжелика? Правду говорят, как вы судно назовете, так оно и поплывет! Вот и выплыла на белый свет… вот это вот самое…

Андрей покосился на выдающийся бюст, чуть даже нависающий над рулем, и неловко сглотнул.

С-с-сука! Конечно, Анжелика! Да никакая Татьяна или Маша не могла бы быть обладательницей подобного богатства!

Вроде в гарнизоне хватало и симпатичных официанточек в офицерской столовой, да и местные жительницы смотрели на вояк более, чем одобрительно. Но вот было в этой Анжелике, кроме сисек, что-то такое, от чего мужики непроизвольно приобретали легкое косоглазие.