Содержанка

Наконец она вошла в рощицу. Здесь было значительно холоднее, но она почувствовала, что все ее тело загорается огнем. Расстегивая пальто, она обвела глазами заросли, но единственным живым существом, которое она увидела, была галка, дергавшая серой головой вверх-вниз, рассматривая ее. Лида стала углубляться в заросли, направляясь в самый глухой их закуток, где спрятаться от посторонних глаз было проще всего. Через каждые несколько шагов она останавливалась и внимательно прислушивалась, но до ее ушей долетали лишь отдаленный шепот воды да шуршание ветра в ветках.

И вдруг он возник перед ней. Высокий и стройный, как пятнистый ствол березы. Он смотрел на нее. Та же напряженная неподвижность. Ни звука шагов, ни треска кустов ее слух не уловил, зато теперь она слышала его дыхание, видела, как оно слетает с его губ туманом. Дышал он так же часто, как она.

— Лида, — прошептал он.

Она ничего не сказала. Она смотрела на его лицо, на полные губы, прекрасные миндалевидные глаза. На длинную сильную шею и шелковистые черные волосы, зачесанные со лба наверх. Лида вмиг лишилась всех заготовленных слов. Девушка протянула руку. Что, если он — призрак? Ну как все это — всего лишь очередной сон, один из тех, что дразнят и мучают ее каждую ночь? Может быть, она сейчас спит в своей кровати, а за занавеской, как бегемот, зевает Попков?

Он прикоснулся к ее щеке. Его пальцы замерли, и она прильнула, прижалась головой к его ладони. Слабый неясный шепот сорвался с ее уст, тихий вздох, вырвавшийся откуда-то из самой глубины, и вдруг, без предупреждения, его руки обвили Лиду. Он прижал ее к себе так сильно, что они оба не смогли дышать. Он сорвал с нее шапку, бросил на землю, обхватил ладонью ее затылок, запустив пальцы в густые волны волос. Тихий стон исторгся из его легких и скользнул по коже у нее на виске.

Так они и стояли. Без слов. Без поцелуев. Без приветствия. Забыв, где они. Они простояли так долго, что из невидимой в черной земле норки выбралась полевка и юркнула куда-то мимо их ног. Чан Аньло поднял голову и улыбнулся Лиде.

— Любимая, — тихо сказал он, — ты вернула мне душу.

Она поцеловала его. Вдохнула в себя его дыхание, ощутила вкус его языка. Услышала, как он изголодался по ней. Она почувствовала, что кожа ее снова ожила, хотя до этого мгновения даже не понимала, что она была мертва.

Они шли, обняв друг друга, соприкасаясь бедрами, чувствуя костями и мышцами, каково это — быть одним целым, а не двумя половинами. Они шли по испещренной пятнами траве, по утоптанному снегу по направлению к шатру, возле которого толкались толпы народа.

За несколько мгновений до того, как они уселись на расстеленное на земле пальто Чана, испещренное веселыми пятнышками пробивающегося между стволами деревьев солнца, недалеко от них через кусты прошагали мужчина в кожаных брюках и четверо детей, все худые, как веточки. Они собирали валежник. Чумазые ребятишки помогали мужчине укладывать сучья в связку у него за спиной, которая болталась там на кожаном ремне. По их пестрым одеждам и ярким шарфам Лида догадалась, что это циркачи. Чан приложил палец к губам Лиды. От юноши исходил запах чистоты и свежести. Она поцеловала узелок кожи на том месте, где когда-то был мизинец. Мужчина с вязанкой даже не заметил их, но его присутствия оказалось достаточно, чтобы развеять ощущение уединения, поэтому они поднялись, подобрали ее шапку и неохотно покинули свое убежище среди деревьев.

— Ты хорошо выглядишь, Лида. Это радует мое сердце.

— А ты выглядишь живым. — Она незаметно покосилась на него. — Меня это радует.

Он улыбнулся той сдержанной внутренней улыбкой, которую она так хорошо помнила.

— Как продвигается борьба в Китае? — спросила она.

— Есть много чего порассказать, но есть и много вопросов, — уклончиво ответил Чан.

Он крепко прижимал ее к себе, стараясь ступать короче, она же, наоборот, приноравливаясь к его походке, старалась шагать шире.

— Вопросы наподобие того, как ты попал в китайскую делегацию?

— И что было с тобой во время путешествия по русским степям?

— Ничего особенного.

— Лида, любимая, я все вижу в твоих глазах.

Они остановились на небольшом участке, покрытом снегом, и их взгляды пересеклись.

— А Куань? — тихо спросила Лида. — Она здесь ради Китая или ради тебя?

— А советский чиновник с волчьими глазами? Он часть твоего «ничего особенного»?

Они улыбнулись друг другу и выбросили все это из головы. Лида думала, что вспомнила о нем все, но она ошибалась. Забыла она ощущение перемены, которое охватывало ее рядом с ним, когда кровь в ее венах начинала густеть, а ход мыслей замедлялся. Теперь она стала больше походить на человека, которым стремилась быть.

— Никаких вопросов, — сказал он.

Она кивнула.

— Позже.

Он поцеловал ее волосы.

— Это «позже» настанет, обязательно.