Содержанка никуда не денется

– Ах, ничтожный крысенок! Дурачок хилый! Да я тебя надвое переломлю!

– Нет, не переломите, – провозгласил я. – Вы в Сан-Франциско. У них своих проблем хватает. Они не желают ввязываться в ваши проблемы в Лос-Анджелесе. Инспектору Хобарту предстоит расследование убийства.

– И, как я полагаю, вы думаете, будто сумеете мне помочь, – вмешался инспектор Хобарт.

– Совершенно верно, – подтвердил я.

– Нет, каков негодяй! – изумился Селлерс.

– Постойте минуту, – попросил я. – Мне не хочется вам досаждать, сержант, разве только когда обстоятельства вынуждают. И я не намерен ничем помогать Хобарту, если только не получу взамен шанс вести дальше собственную игру. Ну, вам желательно было меня послушать – я поговорил. Теперь требую адвоката.

Селлерс дотянулся, крепко шлепнул меня по щеке ладонью, потом тыльной стороной правой руки по другой, потом отвел руку:

– Ну, малыш…

– Прекратите, сержант! – твердо прозвучал ледяной голос Хобарта.

В нем послышалось нечто заставившее Селлерса замереть на месте.

– На мой взгляд, нам лучше поговорить, – продолжал Хобарт. – У меня у самого имеются кое-какие идеи.

– Не позволяйте ему себя обыграть, – сердито предупредил Селлерс. – Мерзавец сообразительный. Признаю.

– Раз такой уж сообразительный, значит, способен доставить нам неприятности, – заметил Хобарт, – и раз такой уж сообразительный, значит, способен нам кое-чем услужить. У меня есть идея. Пойдемте со мной. Я хочу посоветоваться.

Повернувшись ко мне, он бросил:

– Сидите на месте, Лэм. Не двигайтесь.

И они вышли из комнаты.

Я просидел в одиночестве минут пятнадцать. Затем инспектор Хобарт вошел в комнату, пододвинул к столу стул, распечатал пачку сигарет, предложил одну мне, одну вытащил для себя, закурил, уселся, глубоко затянулся и, заведя речь, выпускал изо рта дым, в результате чего слова выходили, окутанные туманной аурой.

– Лэм, вы лжец, – объявил он.

Я смолчал.

– И чертовски искусный, – продолжил инспектор. – Перемешиваете чуточку лжи с чуточкой правды. Я знаю, все, вами сказанное – и ложь, и правда – это смесь логики и чепухи. Но не знаю где что.

Я молчал.

– Что меня по-настоящему раздражает, – рассуждал он, – так это ваше мнение о полиции как о жутком сборище идиотов. Порой, как вы знаете, самостоятельные парни могут вляпаться в крупные неприятности, проворачивая такие дела, какие вы пробуете провернуть.

Я сидел и молчал.

Он взглянул на меня и с усмешкой добавил:

– А смешнее всего, что я не виню вас за это.

На какое-то время воцарилось молчание. Потом он опять глубоко затянулся и продолжал:

– А не виню я вас вот по какой причине. Не знаю почему, но мне кажется, будто вы постоянно держите нашу сторону, однако настолько поглощены собственной персоной, что не можете нам довериться, и постарались оставить побольше узлов на веревке, чтобы умудриться выбраться и прояснить это дело, пока вас не сшибли с ног. По-моему, у вас были пятьдесят тысяч да сплыли, и очень уж хочется их вернуть.

Ну а теперь вот сержант Селлерс сидит в луже. Такое случается иногда с полицейскими. И ему надо как можно достойнее оттуда выбраться. Почему-то мне кажется, что вы вручили ему весьма ценную ниточку.

Я скажу, что решил с вами сделать, Лэм. Решил выпустить вас вон в ту дверь. Решил вручить вам ключи от Сан-Франциско. Решил дать вам пошуровать вокруг по собственному разумению. Одно помните – если споткнетесь и угодите в болото, увязнете так глубоко, что мы никогда с вами больше не встретимся. Честно предупреждаю, что поручу разбираться другим. Сам же буду полеживать дома, смотреть телевизор или что-нибудь в этом роде. Ясно?

Я кивнул.

– А сейчас, – продолжал он, – мне предстоит раскрыть убийство. Я решил отпустить вас на свободу и дать пошуровать в надежде, что вам, может быть, удастся отыскать какие-нибудь доказательства.

Мне не ведомо, какую игру вы затеяли, но, на мой взгляд, убийства она не касается. Лично я убежден, что вы связаны с этим делом крепче, чем следовало, и, по-моему, вертитесь до горячего пота из-за того, что жареные пятьдесят тысяч случайно попали вам в руки и кто-то вас перехитрил.

Но скажу вам одну вещь. Мозгов у вас вполне хватит, чтобы при желании причинить Селлерсу серьезные неприятности. У нас нет достаточных оснований навешивать на вас убийство. Так что, если попробуем вас задержать и вы спустите всех собак на Фрэнка Селлерса, заявив, будто он вами пользуется для прикрытия как козлом отпущения, дело может приобрести громкую огласку, поскольку тут не родной город Селлерса и наши газеты с удовольствием швырнут грязью в Лос-Анджелес.

Могу конфиденциально уведомить вас об отбытии Селлерса в аэропорт. Улетает обратно в Лос-Анджелес. На мой взгляд, вам бы лучше держаться подальше от аэропорта, пока самолет не поднимется в воздух. Сержант вне себя. Мне пришлось потратить немало слов, прежде чем он согласился прислушаться. Вам все ясно?

Я кивнул.

Инспектор Хобарт ткнул пальцем в сторону двери: