Содержанка

Дорога здесь освещена не была, но хватало прозрачного света тонкого серпика луны, которая вяло выползла на небо. Алексей разглядел, что пьяный был толстяком. На этой грязной улице не было ни души. Мерзлый снег и лед хрустели под ногами, как осколки стекла, однако человек, похоже, даже не замечал идущего ему навстречу Алексея. Он снова поскользнулся и, вскрикнув, опустился на колени. Господи, с пьяными всегда столько мороки! Да и своих забот у Алексея было хоть отбавляй. И все же он не мог оставить бедолагу замерзать посреди улицы. Несколькими быстрыми шагами он преодолел разделявшее их расстояние.

— Товарищ?

Алексей взял мужчину за плечо, чтобы не позволить ему упасть лицом на лед, и, когда пальцы его погрузились в густую мокрую шерсть, он понял, что мужчина казался таким крупным, потому что на нем была огромная меховая шуба с поднятым воротником, который скрывал его уши.

— Товарищ, — повторил Алексей, — вам бы выспаться где–нибудь в тепле.

Бормотание, медленное и невнятное, слетело с непослушных уст. Вот дерьмо! Алексею хотелось побыстрее покончить с этим. Он подсунул плечо под руку мужчины и напрягся, чтобы принять на себя большой вес.

— Давай, поднимайся.

Человек в шубе ответил на это лишь тем, что оперся на Алексея всем телом и глубоко задышал, но ноги его явно не слушались. Голова его свесилась на грудь, глаза плотно закрылись.

— Давайте же, двигайтесь, а не то замерзнете тут, на улице.

По–прежнему никакого ответа. В московских канавах каждую ночь замерзало насмерть несколько человек. В воздух белым шелковым облачком поднялось тяжелое дыхание, и пальцы незнакомца неожиданно крепко вцепились в руку Алексея. Он нагнулся и почувствовал тошнотворный затхлый запах, исходивший от мокрой шубы.

— Да что с тобой, приятель? Ты здоров?

Из горла мужчины исторгся странный свистящий звук, похожий на свист маленькой птички. Черт, похоже, он был не просто пьян. От этого звука Алексею стало не по себе. Таким звуком оповещает о своем приходе смерть. Ему уже приходилось слышать такой звук, это тонкоголосое предупреждение. Он быстро опустился на колени рядом с человеком. Чувствуя, как его собственное сердце молотом о наковальню заколотилось у него в груди, он всмотрелся в пухлое лицо. Переложив груз с плеча на руки, он бережно опустил мужчину на тротуар. Голову его положил себе на колени, чтобы уберечь от цепких когтей холода, которые зимой смыкаются на шеях пьяных, стоит им только оказаться на земле.

Внутри этой шубы человеку было тепло, по крайней мере тепло в той мере, в какой может быть тепло в морозную московскую ночь, но в полутьме кожа его казалась серее тротуара, на котором он лежал. У мужчины было щекастое лицо, толстые тяжелые губы и густые усы, аккуратно подстриженные так, чтобы их кончики смотрели вниз. Алексей предположил, что лет ему могло быть около пятидесяти, но в ту минуту он больше походил на столетнего старика. От холода ноги Алексея окоченели, очевидно, что–то подобное происходило и с мужчиной, но на улице никого не было, и окликнуть было некого. Оставить его, чтобы самому поискать помощь, он тоже не мог — что–то в том, как мужчина вцепился в его руку, не позволяло Алексею оставить незнакомца одного.

Думай! Что это могло быть? Сердечный приступ? Инсульт? Какой–нибудь припадок?

Серов заглянул в рот мужчины. Челюсти его были сжаты, но язык не запал, хотя кожа лица была холодной и липкой на ощупь. О, Боже! Только не умирай у меня на руках! Он торопливо расстегнул шубу мужчины и порылся в карманах его пиджака. Портсигар, бумажник, ключи, носовой платок, какие–то бумажки, соединенные скрепкой, и, наконец, то, что он искал, — коробочка с пилюлями. Она была круглой и теплой от соприкосновения с телом хозяина. Открывшее, Алексей увидел пригоршню белых таблеток. Черт возьми, это могло быть что угодно, например таблетки от головной боли или средство от несварения желудка. Бросив одну таблетку на ладонь, Серов закрыл коробочку.

— Товарищ, — громко произнес он, как будто лежащий передним человек был глухим. — Товарищ, вам эти таблетки помогут?

Мужчина не ответил. Он лежал неподвижно, как бревно. Глаза его были закрыты, дыхания не ощущалось. Лишь пальцы, хоть и не так сильно, но все еще цеплялись за рукав Алексея. Только это указывало на то, что человек еще жив. Алексей ухватил его подбородок. Слава Богу, челюсть подалась без усилий. Осторожно он раздвинул толстые губы и запихнул под язык таблетку. Горло лежащего конвульсивно сжалось.

— Ну давай, борись.

А потом он сделал такое, чего сам не ожидал. Посреди унылой промерзлой улицы, сидя в темноте на асфальте, он обхватил руками этого незнакомого человека и крепко прижал к себе. Как будто его руки были сильнее рук смерти. Он прижался щекой к меховой шубе и почувствовал, как ее тепло проникает в его плоть. Прислушавшись к тому, как человек короткими вдохами пытается втянуть в себя воздух, он заставил себя дышать с такой же скоростью и стал ждать.

— Друг…

Это был даже не шепот, скорее выдох.

— Так вы все–таки не умерли, — улыбнулся Алексей.

— Пока еще нет.

— Двигаться можете?