Сочинский вариант

Мне было несколько беспокойно, но и не идти я не могла. Слишком много вложила сил, нервов, переживаний в эту чужую изломанную судьбу, чтобы отказаться от сомнительной встречи… Как Жаклин могла все так верно рассчитать, чтобы выманить меня из дома, не знаю до сих пор. Воистину, нет у женщины более лютого врага, нежели женщина!…

Еще издали я заметила темную фигуру возле телефонной будки. Вначале мне показалось, что там двое, но, подойдя поближе, увидела одну Жаклин, в дубленке и мохеровом беретике. Она вышла мне навстречу.

— Пойдемте, это недалеко.

Мы прошли квартал, свернули в туннель между домами. Жаклин уверенно направилась к рядам индивидуальных гаражей. Я не могла понять, куда она идет, но послушно следовала за ней, скользя и запинаясь на рытвинах и замерзших застругах, следах автомобильных колес.

Свет с улицы сюда не проникал, между гаражами было темно.

Откуда-то сбоку вышли две мужские фигуры, пересекая нам дорогу. Жаклин ойкнула и остановилась. Фигуры подвинулись ближе и материализовались в двух добрых молодцев. Лица их в темноте я разглядеть не могла. Один был повыше и потоньше, второй пониже и пошире, шел вперевалочку, засунув ладони рук в карманы светлых тренировочных брюк.

Они остановились перед нами. Подвинулись ближе. Остро пахнуло водочным перегаром.

Тот, что повыше, протянул руку к Жаклин:

— Подай-ка сумочку!

Жаклин отступила, повернулась ко мне.

А я смотрела на молодцев, и какая-то ненатуральность чувствовалась во всей этой уголовной ситуации. Что именно — понять я не могла, но фальшь ощущалась. Почему-то я ждала, что они скажут: «Девушки, мы пошутили, идите спокойно!»

Тот, что повыше, вырвал у Жаклин сумочку и повесил себе на левое плечо.

— Ребята, что вы, ребята…— залепетала Жаклин.

И это показалось мне тоже ненастоящим.

— Тихо, мымра!— Высокий шагнул ко мне.— Девочка, пошарь в кармашках, на бутылку нам не хватает. Кому говорю!

Он ухватил меня за воротник, я резким движением освободилась.

— Скажи, она еще брыкается.

Вдруг второй схватил меня сзади за локти и заломил руки за спину. Я запоздало рванулась. Но держал он крепко.

Высокий не спеша взял меня за отвороты куртки, неожиданно и сильно ударил ладонью по лицу.

Боли я не почувствовала.

Только сверкнуло что-то перед глазами.

Жаклин за моей спиной твердила сбивчиво: «Ребята, что вы, ребята… возьмите сумочку, только не бейте…»

Высокий ударил еще раз. Я успела чуть нагнуться, и попал он не по лицу, а по голове, прямо по свежему еще шраму.

Вот тут-то мне стало больно.

Возникло ослепляющее ощущение ярости. Я дернулась изо всех сил, но тот, сзади, был тяжелее меня. А длинный левой рукой стянул на моем горле отвороты куртки, чтобы я не могла повернуть голову. Я подумала, что, пожалуй, достану зубами до его руки. Тут что-то блеснуло на его пальце — красноватая искорка, как отблеск тлеющей сигареты.

Я узнала кольцо.

И тут же узнала высокого. Тот самый, кто остановил машину Башкова-младшего возле Дома офицеров, разговаривал с Жаклин, потом уехал вместе с ними и Саввушкиным.

Все стало понятным.

Меня заманили в ловушку, решили проучить. Изобьют и оставят лежать здесь, между гаражей, на холодной мерзлой земле. Это — месть за ушедшее денежное благополучие, за отобранную машину, и режиссура, конечно, Саввушкина…

Что делать?… Что-то нужно сделать…

Высокий готовился ударить еще раз, я втянула голову в плечи, насколько позволял сдавивший мне горло ворот куртки, нагнулась вперед… и увидела ногу того, кто меня держал сзади, ногу в светлой брючине… Ведь на мне ботинки! Я уже не следила за высоким. Пусть бьет!…

Я согнула колено и что есть силы ударила каблуком по ноге в светлой брючине.

Я почувствовала, что попала. Не хотела бы я быть на его месте, каждый, кто хоть раз ушибал переднюю часть голени, где незакрытая мышцами кость, знает, как это больно. Может быть, я даже сломала ему ногу. Он только охнул глухо, со свистом втянул воздух. Он уже не держал, он сам держался за меня.

А высокий все еще не понимал, что произошло, все еще тянул меня за отвороты куртки, да и реакция у него была плоховатая.

Остальное, как говорят, было делом техники.

В школе милиции на курсе нас было всего две девушки, и лейтенант Забродин специально оставался с нами по вечерам в спортзале. «Вы недостаток физической силы обязаны компенсировать повышенным знанием техники…»

Коренастый опустился на землю, обхватив руками колено. Он покачивался взад-вперед и глухо матерился. Высокий стоял согнувшись, опустив низко голову, не издавая ни звука, и я знала, что ему еще не скоро удастся вздохнуть.

Я шагнула к Жаклин.

Она не стала ни защищаться, ни оправдываться. Прижалась спиной к железной стенке гаража. Ее глаза даже в темноте зло поблескивали, как у кошки. Я с мстительным удовольствием вернула ей одну пощечину. Я ударила хотя и безопасно, но сильно, так что сбила ее с ног.