Сочинитель

— Э… э! Гражданочка! Вы бы там полегче пальчиком-то шурудили… Пальнет не дай Бог — вам потом с трупом возиться, с администрацией отеля объясняться… Опять же — читатели мои вам такого злодейства не простят… Кстати — о читателях — я журналист, Андрей Викторович Обнорский, он же — Серегин, ксива в бумажнике, бумажник в кармане… Прикажете вынуть?

Брюнетка вздрогнула, услышав фамилию Андрея, и чуть заметно склонила голову к правому плечу:

— Серегин? Вы Серегин-Обнорский?

В ее голосе послышалось удивление, казалось, что она знала эти фамилии… Андрей недоуменно повел подбородком и кивнул:

— Ну да… Серегин-Обнорский, это я… А вы что — читали мои материалы?

Женщина ничего не ответила, подумала немного, а потом спросила очень тихо:

— Где у вас бумажник? Не шевелитесь, отвечайте словами!

— Понял вас, красивая женщина, — крякнул в ответ Обнорский. — Бумажник мой находится в левом нагрудном кармане — специально во внутреннем не ношу — для таких как вы — граждан стойкой нервной организацией… Издержки профессии, знаете ли… В ситуации разные попадаешь — полезешь во внутренний карман за удостоверением, а какой-нибудь отморозок решит, что к стволу тянешься… И все, привет котенку… Прецеденты были… Мне самому достать, или вы подойти рискнете?

И Андрей скосил глаза на левый нагрудный карман своей «натовки». Брюнетка слегка поджала губы и недобро прищурилась.

— Прекратите болтать! Медленно, одной левой рукой откройте карман, достаньте бумажник и бросьте мне — молча и плавно. Одно резкое движение и…

Женщина выразительно качнула стволом и Серегин понятливо кивнул:

— Не дурак, догадываюсь… только вы пальчиком-то — поаккуратнее…

Андрей медленно опустил левую руку к клапану кармана, щелкнул кнопкой, осторожно вытащил свой черный кожаный бумажник и «навесом» кинул его на кровать. Брюнетка присела на постель, не спуская глаз с Обнорского, левой рукой раскрыла бумажник и вывалила все его содержимое на покрывало — деньги, права, техпаспорт, доверенность на машину («вездеход» Андрея был оформлен на его мать), паспорт, пропуск в гараж, редакционное удостоверение, аккредитационные карты, еще какие-то бумажки — в общем, куча получилась довольно приличная… Женщина, зарегистрированная в отеле под именем госпожи Даллет, ежесекундно поглядывая на Серегина, начала рассматривать его документы, а Андрей в это время разглядывал ее. Профиль псевдо-Рахиль красиво оттенялся на фоне окна — чуть вздернутый нос, четко вылепленный подбородок, нежная линия шеи… Обнорский залюбовался женщиной, забыв даже на время о пистолете в ее руке…

Проведенный «паспорт-контроль», видимо, несколько успокоил брюнетку — она еле заметно облегченно вздохнула, поза ее стала менее напряженной, а ствол пистолета слегка отклонился от лица Андрея. Продолжая сидеть на кровати, она спросила:

— Ну… И что вы хотите?

Серегин беспокойно дернул ногой и вымученно улыбнулся:

— Если вы больше бить меня по самому дорогому не будете, тогда я скажу правду… Я, извините, очень хочу в туалет… То есть хочу — это уже не то слово… Я пока в кафе сидел, дожидаясь, когда вы тренировку закончите — литр с лишним апельсинового сока в себя влил. Да еще — кофе… Да еще — вы по очень удачному месту ударили… Да к тому же — страху, можно сказать, натерпелся… Так что ежели вы меня, товарищ Даллет, сейчас к сортирчику не допустите — большой конфуз может случиться… Войдите в мое положение, а?… Пожалейте, тетенька…

Брюнетка не удержалась и фыркнула — это действительно было очень смешно — сидит на полу здоровенный мужик с поднятыми руками и просится в туалет… Улыбка у женщины оказалась на удивление приятной — даже несмотря на то, что она не стирала полностью глубоко въевшуюся в ее лицо печаль — Андрей успел углядеть мелькнувшие ровные белые зубы и поторопился закрепить маленький прогресс в переговорах:

— Ей-богу, ничего плохого делать не буду — нападать на вас не стану, в бега не кинусь… На минутку в заведение заскочу — и обратно сюда, на пол… оружия у меня нет… Хотите, я куртку сниму? Медленно и печально… А?

Хозяйка номера помолчала немного, потом взглянула еще раз на кучу документов, лежавших перед ней на кровати, и снова посмотрела в глаза Обнорскому:

— Ладно… Куртку, свитер и кроссовки — снимайте…

— Ура! — возликовал Серегин. — Для вас я вообще могу до трусов раздеться… Все-таки — добрая у вас душа, я это с первого взгляда определил, еще в «Фитнес-центре»… А пистолет и, извините, удары по яйцам — это все наносное, это вам совершенно не идет… Карл Маркс, знаете ли, в свое время заметил, что сила женщины — в ее слабости, а старик, говорят, толк в тетеньках понимал…

Болтая, Андрей быстро скинул с себя куртку, свитер и кроссовки, время от времени искоса поглядывая на свою собеседницу. Она встала с кровати и шагнула чуть ближе к Обнорскому:

— Дверь в туалет — не закрывайте!

Серегин даже дернулся весь от последнего приказа брюнетки и укоризненно покачал головой: