Сочини мою жизнь

В это время на пороге вновь возникла Зина. Скорее всего, она стояла под дверью и искала подходящий случай войти. Разговоры про женщину и склад ее ободрили, и она решилась вновь поставить вопрос о капусте. Тане даже показалось, что Зина как-то превратно истолковала эти слова. Она зарделась и кокетливо поправила прядь, выбившуюся из-под рабочей косынки.

– Так что делать будем? Пока что я вентиляцию придержала, заткнула ватником…

– Зина! – взревел шеф.

– Что – Зина? Коли я ватник уберу…

– Прекрати! Ступай работать! – гаркнул Сергей Викторович.

– А туда же… Женщина, склад…

Зина ушла походкой обманутой женщины, чей виляющий зад корил шефа и намекал на его непорядочность.

– А ваш папа как поживает? – спросила Таня, чтобы разрядить обстановку.

Этот вопрос смахивал на жест вежливости, но Таня придавала ему совсем другое значение. Она проверяла свои догадки.

– Папа? Я бы не хотел трогать эту историю, она к нам с Игорем не относится. Если очень кратко, то отец стал жертвой обстоятельств и человеческой непорядочности. Его подставили, и он вынужден был уйти из органов.

– Года через три после того, как вы занялись экспортом? – уточнила Таня.

– А вы откуда знаете? – не просто удивился, а изумился Сергей Викторович.

«От верблюда», – хотелось сказать Тане. Но вместо этого она просто пожала плечами. Все собралось в голове в простую конструкцию: «Игореша работал с Сергеем три года. Так? А через три года папу выперли из органов. И бизнес их распался. Совпадение? Не думаю! После папиной отставки общий бизнес потерял смысл, каждый пошел своим путем, один в гору, а другой на пасеку».

В это время обстановка в кабинете как-то изменилась. И не в лучшую сторону. Появился сначала слабый неприятный запах, который быстро усиливался, приобретая характер вони. Это была, несомненно, гнилая капуста. Зина сдержала слово и вытащила ватник из вентиляции. Обманутая женщина способна на все.

Сначала Таня тактично делала вид, что ничего не чувствует. Сергей Викторович подыгрывал ей в этом, изображая безмятежность. Но вот он театрально стукнул себя по лбу, дескать, у него же масса дел, и предложил Тане проводить ее на выход.

По дороге он напутствовал:

– Вы там увидитесь с Игорешей, передавайте привет от меня. Жизнь нас разметала по широкому полю, но сколько воспоминаний, общих исходных точек. Сколько вместе пройдено! И обязательно расскажите ему про наш проект, про его перспективность. Пока еще не поздно, можно выгодно вложиться в наш бизнес. Многие хотят, но я очень требователен к репутации инвестора, не у каждого возьму деньги. Ведь мы стоим у истоков складского вектора развития страны…

Кажется, Таня еще никогда так не радовалась простой двери. А Сергей Викторович все тянул:

– Ну что ж, не прощаюсь. Надеюсь, что мы все вместе, втроем обмоем наш инвестиционный договор. Как умный человек Игореша не пройдет мимо такой возможности.

«И не надейся», – подвела итог Таня. А вслух заверила, что все поняла, привет передаст, и радостно вынырнула на свет.

Как хорошо было на улице! И даже пустырь с обгаженной тропинкой показался Тане райским садом. Было тепло, ветерок сдувал с Тани запах капустной гнили, а главное, она была уверена, что не зря прожила этот день.

Картинка стала ясной: Игорь Лукич горбатился на этого певца складов, пока высокопоставленный папаша-милиционер крышевал их бизнес и отгонял он него оголодавших бандитов. Схема была Игоря, это ясно, он все это придумал и провернул, сыграв на глупости Горбачева и положении Прибалтики как тамбура, предбанника Запада. Как только через три года папу турнули, Игорь Лукич ушел в свободное плавание, прихватив свою долю денег. Все, что он прежде заработал на страховой схеме, у него забрали бандиты, но он, как Феникс из пепла, родился второй раз.

И еще… Что-то было еще важное, царапающее нервы. Да, следы ожогов от паяльника. Таня с удивлением прислушивалась к себе и различала отчетливое желание провести по ожогам пальцем, подуть на них, чтобы не было больно.

Глава 10. Разговор по понятиям

День Игоря Лукича был разрублен пополам телефонной трелью. То, что было до, вызывало прилив деловой энергии и грозило обернуться к концу дня приятной усталостью. Единственное, что могло омрачить такое состояние, – это раздражение от нехватки времени и необходимости перенести часть дел на завтра. Локомотив его бизнеса несся вперед, и он, как машинист, твердо знал, что именно и как ему следует делать для движения по намеченному курсу. Это была рутина, облагороженная приятным чувством профессиональной состоятельности.