Сочини что-нибудь

Об этом Феликс никогда и никому не рассказывал. Только отцу.

Он присмотрелся к мучителю: брови такие же, как на дагерротипе, который семья хранит, но брезгует показывать. Глаза – как состарившееся отражение тех, которые Феликс ежеутренне видит в зеркале. Ослабив хватку, он только и смог выдавить:

– Как?

Взглянув на него грустными глазами, старик шепотом ответил:

– Как и ты, сынок. – Он смиренно улыбнулся. – Тайлер больше не придет. Сколько ни жди.

– Тайлер? – переспросил Феликс.

Отец, этот старик, сказал:

– Твой проводник.

Без него отсюда не выбраться. Очевидно, старик – если он и впрямь отец Феликса – за долгие годы облазил туннели, нашел выход. И все же такая возможность казалась просто невозможной.

Феликс подумал о собственном сыне: ребенок еще дома, спит в кроватке. Всего за час жизнь паренька изменит направление, он станет сам себе капитаном. Еще одним мальчиком, которому придется создавать себя чуть не с нуля. Юношей, который вырастет бессильным перед любой угрюмой злобной женщиной.

– Ты его увидишь снова, – пообещал отец. – В том и беда. – Старик печально улыбнулся. – Лет этак через двадцать. Твой сын побьет тебя и уложит на лопатки, из гнева и любви, как я когда-то поколотил своего батюшку.

Здесь, в мрачных переходах отец отыскал деда. Здесь дед воссоединился с прадедом. Помимо предков Феликса, томились тут отцы бесчисленных сыновей.

– Что за помыслы у этого Тайлера? – спросил Феликс. – Чему он служит?

Старик, словно чувствуя растущую в сыне панику, тепло улыбнулся. На лице его уже выступили фиолетовые синяки.

– Прощаешь своего папочку?

– Прощаю, – робко ответил Феликс.

– Прощаешь Бога?

Феликс мотнул головой.

Отец с размаху ударил сына кулаком.

Из глаз посыпались искры. Потирая ушибленное место, Феликс заныл:

– Ты меня в ухо ударил!

– Простив лишь друг друга, спасения мы не обретем, – нараспев произнес отец, – нам надо простить еще и Бога.

Отец, не извинившись, сказал:

– Я буду искать вместе с тобой.

Он сказал:

– Мы вместе будем искать.

Феликс развернулся и пошел по следам из придуманных им же словечек: саркофагический… хитропасный… склепозный… мезотерический… тьмовоние… всесмрадный… влипчаянный… ощущасывать… неопистражуткий или же невыразижуткотрясающий. Он запалил еще страницу, надеясь, пока не остался совсем без огня и света, добрести до первого из них.

– Не будем торопиться с поисками обратного пути, – просил старик. – Давай углубимся в переходы. – Слова эхом отразились от каменных стен. – Отправимся на поиски сто́ящего приключения, прежде чем возвратиться к свету и воздуху, которыми и так успели насладиться.

Старик развернулся и побрел в темный лабиринт, слепо ныряя в непознанное. После недолгих колебаний Феликс последовал за ним.

Мистер Щеголь [46]

Не спрашивайте, откуда знаю, просто слушайте: когда в следующий раз решите, будто вы жирный, то знайте – есть те, кто выглядит хуже. Всякий раз, выполняя в спортзале кранчи или подъемы колен в висе, вообразите такую картину: есть те, у кого в этом месте растет другой человек. Там, где у вас студенистый выступ, в народе именуемый трудовой мозолью, у других – руки, ноги… почти целый человек.

Эпигастральный паразит.

Такое забавное обозначение «второго близнеца». Того, кто должен был стать вашим близнецом – сестрой или братом, – но застрял головой у вас в брюхе. У него нет мозга, нет сердца. Он паразит, а вы – носитель.

Такое захочешь – не придумаешь.

Прошу, послушайте. Если у вас где-то под мышкой растет еще человек, то поймите меня правильно, не обижайтесь. Я ведь почему это рассказываю? У меня тоже когда-то был такой паразит.

Хуже студенистого мешка подкожного жира может быть бессердечный и безмозглый чужак, который вдруг возьми да и вырасти у вас сбоку. Представляете, живете себе, живете, а тут – бац! – и такое.

Не спрашивайте, откуда знаю, но вот вы сделали сотню миллионов кранчей, пошли устраиваться в стриптизеры – ну, как в «Чиппендейлз», то есть просто накачанным танцовщиком, а вас спрашивают: «Эпилептические припадки случаются?»

Сразу после просмотра вас отправляют к врачу. Сестра дает планшет, к планшету прикреплена куча форм и ручка. Еще дают чашечку, в которую просят пописать. Мое агентство – даже не «Чиппендейлз», но спроси любого бывалого, никому не нужного стриптизера, в какой команде он выступал, и он, долго не рассусоливая, ответит: «Чиппендейлз».

Все с первого взгляда узнают фирменные белые манжеты и черные галстуки-бабочки.

Я вот пошел в «Дикие Рыцари». Ага, «Рыцари» с большой Р. «Дикие Рыцари» – это одни парни, чистый драйв, энергетика, настроение на пике, – выездная труппа стриптизеров а-ля «Чиппендейлз», рассчитанная на женскую аудиторию. Их главный офис помещает рекламу сбоку на разных там сайтах, в категории «досуг», с подзаголовком: «Живи мечтой».