Сочинения в 3-х тт. Том 2

В хибаре была всего одна комната, с застеленной коричневыми одеялами раскладушкой и низким столиком, на котором лежала колода карт, а сверху — фишки для покера. Помимо стола и раскладушки, в комнате были железная плита, четыре стула, керосиновая лампа и много всякой утвари: посуда, горшки, кастрюли, ведра, три полки с консервами, дрова и тачка.

Когда мы вошли, Рено зажигал керосиновую лампу.

— Не так уж плохо, — сказал он. — Сейчас я отгоню с дороги машину, и до утра мы будем в полной безопасности.

— Там, наверно, остались какие-то вещи, — вспомнила Дина, садясь на раскладушку и откидывая одеяло, — но не убегут же они. Давайте выпьем.

Я протянул ей фляжку, а Рено пошел к машине. Сначала Дина, а потом я сделали по большому глотку.

Шум мотора становился все глуше. Я открыл дверь и выглянул наружу. По деревьям и кустам разбегались тени от фар удалявшегося «мармона». Когда все вновь погрузилось во тьму, я вернулся в комнату.

— Как бы нам с тобой не пришлось прогуляться.

— Чего?

— Рено сбежал.

— Подонок! Хорошо, хоть крыша над головой есть.

— Хорошего мало.

— Почему?

— Потому. У Рено был ключ от этой лачуги. Ребята, которые за ним охотятся, наверняка об этом знают. Поэтому он нас здесь и бросил. Он все рассчитал: они заявятся сюда и будут разбираться с нами, а он тем временем смоется.

Дина, потянувшись, встала с раскладушки, осыпая проклятиями Рено, меня, всех мужчин начиная с Адама, а потом буркнула:

— Все-то ты знаешь. Скажи лучше, что делать будем?

— Найдем где-нибудь неподалеку укромное местечко под открытым небом, спрячемся и будем ждать.

— Я возьму с собой одеяла.

— Больше одного не бери, а то они смекнут, что мы где-то рядом, в кустах.

— Провались ты пропадом со своими кустами! — проворчала она, но захватила только одно одеяло.

Я задул лампу, запер дверь на замок и с фонарем в руках стал продираться сквозь кустарник. Взобравшись на пригорок, мы обнаружили небольшую лощину, откуда просматривалась вся дорога, а нас сквозь густую листву без фонаря видно не было. Я расстелил одеяло, и мы сели. Девушка прижалась ко мне и стала жаловаться, что сидеть сыро, что даже в шубе холодно, что затекла нога и хочется курить.

Я протянул Дине фляжку, она сделала глоток и минут на десять оставила меня в покое. А потом заявила:

— Я простудилась и скоро начну так громко кашлять и чихать, что в городе слышно будет.

— Только попробуй! — зашипел я. — Придушу!

— Под одеялом кто-то шевелится. Мышь, наверно.

— Или змея.

— Ты женат?

— Началось!

— Значит, женат?

— Нет.

— Вот повезло кому-то.

Ее шутка осталась без ответа, потому что по дороге пополз свет. Не успел я шикнуть на Дину, как свет исчез.

— Что это? — спросила она.

— Автомобиль. Наши гости бросили машину на дороге, выключили фары и оставшуюся часть пути решили пройти пешком.

Время остановилось. Прижавшись ко мне своей горячей щекой, девушка дрожала всем телом. Наконец послышались шаги и на дороге возникли темные силуэты. Так нам по крайней мере показалось.

Мы поняли, что не ошиблись, только когда увидели упавший на дверь домика сноп яркого света. Чей-то грубый голос сказал:

— Девица пусть выйдет.

Опять воцарилась тишина: они ждали ответа. Затем грубый голос переспросил: «Ну, ты идешь?» — и вновь стало тихо.

Тишину разорвал ставший уже привычным грохот выстрелов. Раздался треск досок.

— Пошли! — шепнул я Дине, вставая. — Пока они ломают дверь, надо попробовать завладеть их машиной.

— Не связывайся ты с ними! — сказала она, удерживая меня за руку. — На сегодня с меня хватит. Здесь мы в безопасности.

— Пошли! — настаивал я.

— Не пойду!

Пока мы препирались, преследователи взломали дверь, обнаружили, что внутри никого нет, и бросились к машине. Мы опоздали. В машину набилось восемь человек, и она покатилась вниз, в том направлении, куда исчез Рено.

— Теперь можно возвращаться в дом, — сказал я. — Сегодня они уже вряд ли заявятся.

— Надеюсь, в твоей фляжке еще осталось по глотку? — спросила она, подымаясь с моей помощью на ноги.

XVII ПЕЙНТЕР-СТРИТ

Среди имевшихся в хибаре консервов не нашлось ни одной банки, от вида которой разыгрался бы аппетит, и мы позавтракали пустым кофе, сваренным на ржавой воде из железного ведра.

Пройдя около мили, мы вышли к ферме, и сын хозяина за несколько долларов отвез нас в город на допотопном семейном «форде». По дороге он засыпал нас вопросами, но мы либо не отвечали вообще, либо несли какую-то околесицу. Он высадил нас в самом начале Кинг-стрит, перед маленьким ресторанчиком, где мы съели всю имевшуюся в наличии грудинку и бессчетное число гречишных оладий.

Не было еще девяти утра, когда мы подъехали на такси к дому Дины. Я вошел вместе с ней и обыскал всю квартиру, но следов незваных гостей так и не обнаружил.

— Когда ты вернешься? — спросила она, провожая меня до ДВфИ.

— Не волнуйся, сегодня забегу обязательно. Где живет Лу Ярд?

— Пейнтер-стрит, тысяча шестьсот двадцать два. Отсюда недалеко. А зачем тебе его адрес?

Не дожидаясь ответа, она схватила меня за руку повыше локтя и взмолилась:

— Пожалуйста, разделайся с Максом, я боюсь его!